Как сказать. Пейзаж хоть и речной, но все равно промышленный. Да и не за видами я сюда пришла.

– Вы грозились со мной поговорить. Помните?

Помолчал, поглаживая фляжку пальцами.

– На самом деле меня не должно было здесь быть.

Интересный поворот. И означает он, что…

– Вы просто должны были приехать. И вы приехали.

– А ещё я могу уйти. Прямо сейчас. Сомневаюсь, что у вас хватит сил меня остановить.

Рейнолдс посмотрел на меня, снова перевел взгляд на реку и глупо хихикнул:

– Останавливать вас следовало сразу, ещё в самый первый момент. Но кто знал, кто знал… Бережливость же обычно считается добродетелью? Вот и добереглись… Так что, скупому снова придется заплатить дважды.

Конечно, он навеселе. Жаль, не настолько, чтобы его слова выглядели пьяным бредом.

– А я предупреждал. Учитывая ваш послужной список и дурной характер. Что ничего хорошего не получится. С другой стороны, и не должно было вообще получаться. Вам была отведена роль ещё одной ступеньки, только и всего. Ступеньки для очередного шага не более. Но вы сделали самое худшее из невозможного. Заставили его остановиться.

И я, кажется, знаю, о ком идет речь.

– А как все хорошо начиналось! Бодро, с огоньком. Фактически, до пропасти оставалось всего ничего, и тут – вы. Потасканная, склочная, невыносимая. Что вообще могло его зацепить в вас?

Может быть, то, что я обращалась с Петером по-человечески? Ну, в силу своих взглядов и заскоков, конечно. Увидела, что ему нужна помощь, и попробовала помочь. А он, как полагается хорошему мальчику, оказался благодарным.

– Было бы проще, если бы он вас сломал. Всем нам, да и вам тоже. Познали бы райское блаженство перед смертью.

Это он выражается фигурально или буквально? Про блаженство я уже знаю, ученая. Но смерть? Если только имеется в виду та самая пропасть. А я почти ничего о ней не помню. Мгновения полета, устремленного вниз, не более. И поток воздуха, бьющий в лицо так сильно, что вполне мог бы… Да, пожалуй, вышибить мозги напрочь. Ещё бы чуть-чуть, и…

– Ступенька взбрыкнула и превратилась в стену, поломав планы. А планы нельзя нарушать. Ни-ни. Нарушителей ждет кара. Но даже так. Даже так вы заслужили то, о чем я не могу просить после стольких лет верной службы. Не смею. Потому что мне снова скажут, как и тогда, полвека назад: «Вы слишком полезны на своем нынешнем месте, Джошуа…»

Пожалуй, на сегодня хватит с меня чужих воспоминаний. Тем более, пьяных откровений.

– Да-да, вы можете уйти, - прокомментировал Рейнолдс мои телодвижения. - Попробовать. Только вас не отпустят.

– Кто? И почему?