– Я думаю.

Думать – дело хорошее. Полезное для развития и вообще. Правда, есть у него одна малоприятная особенность, иной раз сводящая на нет всю пользу.

– У меня очень мало времени, Петер. Давай, пока ещё можно, попрощаемся и…

– Это лишнее.

Ну, в каком-то смысле, наверное, да. Мы не были настолько близки, чтобы сейчас сентиментальничать и утирать слезы. Но все-таки, прозвучало грубовато. Без малейшей скидки на ситуацию, возраст и душевное состояние. Сказать ему, чтобы больше так не делал? Не со мной, конечно, и не сейчас, а потом, с другими людьми.

– Вы видите его, мэм? Обычным зрением?

Да какая разница? Хотя…

– Вижу. Он только что поднялся на платформу.

– Хорошо.

А вот мне примерно через пару минут станет и не хорошо, и не плохо. Сугубо параллельно.

– Пустите в него песню. Сфокусированную.

– Зачем? Она ещё легче пройдет насквозь.

– Мэм. Просто делайте то, что я говорю.

И звона снова добавил. Чтобы я уж наверняка не своевольничала. А я и не собираюсь. С того момента, как услышала его голос, все волнения как-то сами собой начали утихать. Внутри меня. Так что сейчас я, пожалуй, могла бы поучить искусству обретения дзена любого буддийского монаха. Даже самого матерого.

Тем более, песня. Это совсем нетрудно. Бесполезно, но раз уж просят…

Да, как и предполагалось: пролетела со свистом.

– Хорошо.

Кому?

– А теперь остановите её, когда она дойдет до места назначения.

– Остановить?