Этот бедняга словно набросок. Задали основные направления усилия, на глазок, условно, и потянули. Не каждое мышечное волокно по отдельности, а пучком, выворачивая конечности из суставов. Как будто кто-то боялся не успеть. И если бы вдруг не передумал, то вполне возможно, что водителя разорвало бы на…

– Помолись со мной! Кто бы ты ни был, помолись, прошу тебя!

Пробовали когда-нибудь выгнуть все пальцы в разные стороны, а потом попытаться ухватиться за чужую штанину? Вот и у Фуэнтеса не получилось. Только заставил меня дернуться от неожиданности.

– Помолись со мной!

Глаза его тоже смотрели, куда придется. В основном, внутрь черепа. Представляю, что там можно было разглядеть. И представляю, почему никто не спешил навещать больного.

– Признавайтесь друг перед другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться, ибо многое может усиленная молитва праведного!

И с языком у него проблемы. Слова удается разобрать, но общее впечатление… Мрачное. Не приведи Господи, чтобы Хэнк однажды очнулся таким. Я его тогда сам убью. Чтобы не мучался.

– Помолись со мной!

Крюки, шарящие в воздухе. Бррр.

– Прошу тебя…

Все, насмотрелся. Прочь отсюда. Подальше. В коридор. Пред темные очи доктора Веги.

– Пришел полюбоваться на дело рук своих?

– Я уже говорил вам, что…

– Я помню. Да ладно, это шутка. Хотя смеяться, конечно, не над чем.

В антураже госпиталя он производил более внушительное впечатление. И уважения вызывал несоизмеримо больше, чем когда закуривал сомнительную сигаретку в темном доме папаши Ллузи.

– Пойдем, поболтаем, раз уж зашел. Не против?

Собственно, на это и рассчитывал, отправляясь в госпиталь. Хотя особо не надеялся выполнить все, что запланировал.

– Как голова?

Кабинет доктора располагался поблизости от палаты: весь путь не занял двух минут. А обстановка была ещё аскетичнее, чем в апартаментах сеньора Фуэнтеса. Хотя, так могло только казаться. Например, из-за закрытых стенных шкафов с непрозрачными дверцами и совершенно пустого процедурного стола.

– Все ещё на месте.