Ах вот что её удивляет… Ну да, ещё на причале было ясно. Я должен был вести себя иначе. Не рисковать, например. А сейчас – не расшвыриваться шансами. Ей, наверное, представляется, что мне под ноги сыплют золото и прочую драгоценную чепуху, а я этого не замечаю и успешно втаптываю дармовые сокровища в грязь.

Эх, девочка! Тебя можно было бы пожалеть, если бы ты не была самой собой.

– Если ты про жизнь, то я сам назначаю ей цену.

– И какая она, цена?

Да ни гроша. После того, как владел всем миром… Ну, практически всем. В конце концов, Санта-Оза – почти что вселенная. Моя личная. Должна была ею стать. А теперь что? Ни мечты, ни надежды. Есть только шальная тяга проверять при каждом удобном случае, насколько у Тебя, Господи, хватит терпения.

– Ты плохо себя чувствуешь. Может понадобиться помощь.

То ли всхлипнула, то ли фыркнула.

– И что ты сделаешь?

– Все, что смогу.

– А многое ты можешь?

– Я же сказал: все. Кому-то пределы моих возможностей покажутся смешными, но других у меня нет.

– А вдруг появятся? Сенатор же зовет тебя не просто так. Вдруг он собирается…

Поднять меня из грязи в князи? Ага, как же! Хорошо, если не позаботится, чтобы все мы благополучно замолчали. Навсегда.

– Я в это не верю.

– Без веры жить нельзя.

Падре так твердит на воскресных проповедях, знаю. Когда-то я тоже пытался верить. Пока окружающая действительность не щелкнула меня по носу.

– Жить можно без кучи разных вещей. Не только без веры.

– Но это…

С улицы раздался гнусавый гудок, а следом нетерпеливый голос Эсты:

– Ты готов?