В его голосе звучит то, чего мне лично раньше не доводилось слышать ни мгновения. Преданность. Собачье заискивание.

– Я в старом лагере. Да, тут совершенно безопасно, вы же знаете. Ни одного человека на мили вокруг. Западный сектор, пятая линия. Да, машина стоит прямо у дома, увидите сразу.

Намечается тайная встреча? Кто бы ни собирался прийти сюда, похоже, это сигнал, что всем посторонним лучше убираться подальше.

– Я буду ждать, сколько понадобится, учитель!

Сеанс связи закончился. Судя по последним словам, вполне удовлетворительно. Правда, вместо того, чтобы найти местечко, куда можно присесть, Карлито начал слоняться по комнате. Туда-сюда.

Нервничает? А разве есть повод? Ему явно пообещали что-то обнадеживающее. Но не успокаивающее? Или причина мельтешения совсем в другом? Может, в содержимом свертка, пристроенного на остатках кровати?

– Карлос…

Я подумал, что ослышался.

– Карлос?

Нет, это его голос. Точно, его!

– Ты здесь?

Слабый, наполовину тонущий в слоях одеяла.

– Почему я тебя не вижу?

– Заткнись!

О, с неизвестным «учителем» мы разговаривали куда как любезнее!

– Карлос, мне жарко.

– Потерпишь.

– Кар…

Поверх уже накрученных слоев одеяла шлепнулся новый. С нескрываемой злостью.

Не знаю, что ты задумал, Карлито, но уже содеянного хватит на пожизненный срок заключения. Или даже на смертную казнь. Похищение людей строго карается в этих краях, и судебные процессы всегда проходят с показательной помпой. Очень редко, к счастью. В смысле, редко преступления такого рода совершаются. На моей памяти было всего два, и во второй раз речь шла о матери, которая выкрала своего родного ребенка из семьи усыновителей, но снисхождения не получила. Ни малейшего. И ты не получишь. По крайней мере, с моей стороны.