– Только жару. Стало жарко, почти как сейчас, а потом я отрубился. Кажется, спал все это время. Определенно что-то снилось… Нет, не вспоминается.

Врет? Вроде бы нет. Но это означает…

Зря я с ним беседовал все эти дни. То есть, не зря для себя самого, но в смысле передачи информации – совершенно впустую. Повторять все заново? Ну уж нет. Момент упущен. Да и настроение, прямо скажем, уже не подходящее.

– Мы были с тобой в саду. «Каса Конференсия».

– Да, это помню. Спорили. Ты разозлился, как обычно. А потом?

– А потом явилась она.

Тень в темноте. Хлипкая, но оказавшаяся способной перевернуть весь мир. Мой.

– Точнее, она там уже была. Подрабатывала прислугой: напитки разносила. Подслушивала заодно. То, что услышала, ей не понравилось, и девчонка не нашла ничего лучше, чем меня проклясть. Ну а дальше… У неё получилось.

– Что именно получилось? Из слов Лилис я толком ничего не понял.

– Она захотела, чтобы весь мир забыл о моем существовании. И мир забыл. Информация обо мне оказалась стерта. Вся и везде.

– Все ещё не понимаю.

– Ни в одной базе данных не осталось упоминания о Франсуа Дюпоне. Ни малейшего. Я нашел пару газет этого года, случайно завалявшихся в заброшенном доме: там да, был снимок. Но поскольку меня уже довольно давно исключили из упоминаний в светской хронике, никаких имен, одно изображение. Сам понимаешь, оно не имеет смысла.

– А если взять более старые?

– Бумажные экземпляры? Ха! Их утилизируют быстрее, чем печатают. Хранятся исключительно электронные версии, а они подчищены полностью. Я проверял, поверь.

– Полицейские базы?

– Ни намека.

– Миграционные?

– Та же чертовщина.

Хэнк растерянно фыркнул:

– Даже представить пока не могу.