Напряжение слегка спало. Эх, Хэнк, Хэнк… Могу предположить, почему девчонка в тебе теперь души не чает, но ты-то? Что в ней углядел, а?

– Да и черт с ней. Лучше про себя расскажи. Есть боли, ещё что-нибудь?

– Не буду врать: есть. Но знаешь, они… хорошие. Нужные, если можно так сказать. Подтверждают, что я жив. А если ты насчет волос… Отрастут. Вон, уже начали!

И правда, затылок уже начал ершиться. Глазам не слишком заметно, но ладонь подтвердила: процесс пошел.

– Это здорово.

– Согласен. А вот то, что я увидел вокруг, когда проснулся, совсем не здорово.

– Лил тебе все рассказала?

Если Хэнк и изменился, то только внешне и ненадолго: взгляд точно тот же, что и раньше. Искренне обеспокоенный, когда для беспокойства имеется повод.

– Рассказала многое. Разное. Но подозреваю, не всем из её историй можно верить безоглядно. Я прав?

– Зависит от обстоятельств.

– Я что, тебя обманывала? Хоть разочек?

Обиженный взгляд. Надутые губы. Пальцы, стиснувшие чашку, над которой поднимается пар.

– Ничего-то в твоем доме нет. Вот, заварила, что нашла. Мясо посытнее будет, но пока и этого хватит. Вы подкрепитесь, а я пойду. Попробую денег раздобыть, хоть и не женское это дело.

Всегда поражался её способности соединять вместе королевскую гордость с манерами уличной бродяжки. Наверное, генетика во всем виновата. Какой-нибудь из «отцов» наследил.

– Вы совершенно правы, сеньорита. Не женское. Финансовым обеспечением займутся мужчины.

Меня бы она переспросила с десяток раз, услышав непонятное слово, а Хэнку просто внимала. Благоговейно. Хотя и спохватилась, когда вышла наконец из божественного экстаза:

– Да как же вы пойдете? Совсем ведь слабенький!

– Ничего, Фрэнк мне поможет.

– Пусть только попробует не помочь!

Я не знаю эту женщину. Вообще. Первый раз вижу. Неужели она с самого начала была именно такой? До того, как обрушила мою жизнь?