— Принеси камеру с моего скафандра, — наконец попросил он. — Она работала всё это время. Я докажу вам! И себе…

Том не стал спорить. Молча удалился в соседний отсек и спустя минуту вернулся с картой памяти в руках. Подключив её к планшету, он запустил видео и быстро начал перематывать запись, пока в один момент на экране не возникли очертания мягко светящегося белоснежного тела.

— Чтоб я провалился… — только и сказал Том.

Две пары пылающих любопытством и вопросами глаз уставились на Мирослава.

— Простите, это сложно объяснить, но доверьтесь мне, ладно? Я должен остаться, — сказал он.

— Слушай, мы верим, но ведь это не выход. Может… не знаю… заберём её с нами? — предложил Том. — Пусть даже придётся сидеть в карантине, но живыми! Это уж точно лучше, чем развеяться пеплом по Венере.

— Нельзя, теперь я понимаю это. Искатель и корабль словно одно целое, она направляет его. Без Снежинки комета станет неуправляемой, а это огромный риск. И её миссия… думаю, она не откажется от неё. Это больше, чем просто верность или… ответственность. Боюсь, в нашем языке нет подходящих слов, чтобы описать это чувство. Нет, она не отступится.

— Искатель? Миссия? Господи, да о чём ты говоришь?

Мирослав вздохнул, обвёл друзей взглядом. Он не хотел прощаться с ними, но и Снежинку не мог оставить одну. Подумал о дочери… На глаза предательски навернулись слезы.

— Том, прошу, передай Соне, что я сожалею… После развода с её матерю я так и не смог стать хорошим отцом. Скажи, что очень люблю её и надеюсь, что она простит меня.

— Не надо, Мир, — попросил Том. — Сам скажешь ей… она ждёт тебя.

— Нет. Уже нет. Я упустил свой шанс. Теперь у неё новая семья, новая жизнь… она справится. Она больше не одинока.

— Хорошо… — тихо сказал Том.

Наоко выругалась и сложила руки на груди, демонстративно встав в проходе.

— Наоко, если тебе будет так легче, просто считай всё это частью большого, неожиданного эксперимента, — сказал Мирослав. — Мы столкнулись с неизвестным, и я действовал по обстоятельствам. Летя сюда, каждый из нас готов был не вернуться. Я знал, на что иду.

— Даже не проси, Мир! — не сдавалась Наоко. — Это нарушение устава! Как капитан я не имею права…

— Я прошу тебя не как капитана. А как друга…

Наоко отвела взгляд, закусила губу. Воцарилась гнетущая тишина.

— Смотри, не обижай эту свою Снежинку, а то вернусь и надеру тебе задницу, дурак, — нарушив тягостное молчание, сквозь слёзы сказала Наоко.

Мирослав улыбнулся и подумал, что, наверное, научился от Снежинки немного транслировать свои чувства и мыли. Почему бы и нет? Ведь их расы родственны друг другу. Но главное — Том и Наоко ему поверили.