Жар модуля, его дыхание все ближе, ближе, стрекочут траки, похрустывает обшивка, двигатель рычит, разгоняя эхо по окрестностям. Я стою, не шелохнувшись. Густая тьма накрывает меня, и закругленный, нагретый лобовой щит легонько касается шлема.

Пом.

Становится тихо. Шуршит пыль. Я обнимаю полиметалл, обнимаю Ирку руками.

— Ирка.

Она — больше, чем модуль. Она и роберы, и спасательная станция, и лаборатории, и еще десяток объектов. Как Анька Глебова. Как Жорик Сапковских. Искусственный разум, с которым я проводил дни и ночи, который обучал, нянчил, лечил. С которым вел философские беседы, спорил, флиртовал, смотрел фильмы, искал решения неразрешимых задач, делал из него почти человека.

Дочь. Сестру. Возлюбленную.

Как я мог не прийти к ней на помощь?

— Игорь, — шепчет двухтысячетонная Ирка.

Я оглядываюсь.

Робер одиноким, потерянным силуэтом стоит на фоне звезды.

— И чего ты встал? — говорю я ему. — Присоединяйся!

Бухается в песок контейнер с оборудованием. Робер верещит от радости и, высоко вздергивая ноги, бежит к нам по песку. Все его шесть рук раскрыты для объятий.

Остров ненужных вещей Антон Филипович

Остров ненужных вещей

Антон Филипович

Когда мне говорят, что чудес не бывает, я всегда вспоминаю эту историю, которая произошла во времена моего студенчества. Тогда я жил в небольшом прибрежном городе и по пути в колледж часто проплывал на пароме мимо маленького островка в центре пролива. Течением к острову сносило разный мусор, поэтому местные жители так его и назвали — «мусорный остров». В нём не было ничего особенного, но однажды я обратил внимание, что хаотические скопления мусора постепенно начали обретать ясную форму.

Сначала появилось некое подобие невысокого домика, собранного из ломаных досок, бутылок, ржавого велосипеда и прочего хлама. Затем «выросло» небольшое деревце из жестяных банок и битого стекла вместо листьев. Тут и там рассыпались искристым узором цветы, сплетённые из проволоки и ярких обёрток от конфет. Островок стал опрятным и симпатичным, но причину такого преображения я узнал лишь несколько недель спустя.

Стояла середина осени. Свинцовые тучи затянули небо над неспокойным почерневшим морем. Покачиваясь на волнах, паром неторопливо приближался к острову. Как обычно, я с любопытством взглянул в окно, в ожидании новых изменений на загадочном клочке земли.

И каково же было моё изумление, когда я увидел на берегу маленькую тощую девочку — лет восьми, на первый взгляд — в потрёпанном коричневом платьице. Её огненно-рыжие волосы вспыхивали от порывов ветра, словно языки пламени. Она просто стояла и отрешённо смотрела куда-то вдаль на фоне брызг умирающих волн.