— Ты и Шарлатан стоять позади. Не подходить близко и не помощь, ибо вам будет попадать под случайный удар слишком легко. Мы сделать всё. Положиться на я, Прин, и как быть возможность, уходить.

— Спасибо.

— Для ты в любой время!

За те пятнадцать минут, что мы провели в храме Ромула, на улице стало светлее. Нет, это ещё не рассвет и даже не пожары. На юге, откуда-то из центра Римского форума, поднимался столб необычного света — жёлто-голубой. Понятия не имею, что может служить его источником. С востока подходили египтяне. Их барабаны играли на нервах ещё похлеще греческих бомб. Взрывы, кстати, почти полностью прекратились. Запас снарядов иссяк, да и хватит уже уродовать Вечный город. Победителю итак достанутся руины вместо жемчужины Средиземноморья.

Римские стражи показались сразу, как наша небольшая процессия вышла на дорогу. И вовсе их не пять-шесть, как я думала. Квинт Скавр привёл товарищей, но парочка ухоженных патрульных терялись на фоне потрёпанных солдат официальной армии Рима, вынужденно отступавших под натиском превосходящих сил неприятеля. Все они храбрые мужчины и женщины, но сражаться один против сотни откровенная дурость. Только на приблизительный подсчёт здесь не менее тридцати солдат от сорокового уровня и выше. Многие ранены и еле держатся на ногах. Живых игроков среди них почти не было, оно и не удивительно — всё самое важное сейчас происходит в двухстах метрах в юго-восточном направлении.

Дорогая прокаченная одежда имеет массу плюсов, но и без минусов не обходится. Греки «Рассвета» светились, как новогодняя гирлянда, они на раз привлекли к себе внимание каждого римлянина в пределах прямой видимости. Не прошло и пары секунд, как в нашу сторону полетели дистанционные заклятия и стрелы. Закованные в броню легионеры Рима встрепенулись и в отчаянной попытке защитить родину помчались к захватчикам в режиме «уничтожение всего живого». В хаосе страхов, в ярости воющей бури смерти, в кошмаре темноты и криков… и в надежде на новую вечность. Один и каждый до последнего мгновения жизни.

Пересмешник тут же отдал короткую команду. Дженсен и Котёнок — один лучник, а второй больше похожий на арбалетчика-бомбардира — открыли прицельный огонь. Первые выстрелы положили почти всех низкоуровневых неписей и тех, кто уже был ранен, последующая очередь плотным потоком сверкающих зарядов хорошенько задела бегущих следом. Когда моментальные скилы закончились, за дело взялись воины: Пересмешник забрал на себя тех, кто спереди, Висконсин занялся тылом.

Раскрутив топор прямо на лету, Артём тяжёлой и малоповоротливой шаровой молнией ворвался в неровный строй солдат. Большая часть его заряда ушла в щиты, но легионеров раскидало по обочинам, лишив преимущества одномоментного нападения. Висконсин действовал по-другому. Его покровитель бог войны — чистая ярость помноженная на преимущество мудрёных приспособлений и зарядных амулетов. Казалось, он был всюду, с такой скоростью менял позиции и соперников. Ударит одного, отпрыгивает к следующему. У греков чудовищный дамаг, они не стеснялись и били в полную силу.