А может, всем будет все равно.

– А как насчет протестующих? – продолжаю я. – Как насчет борьбы за правое дело, права на ошибку или просто уважения к несогласным с тобой? Он помешает людям устанавливать несправедливые законы? И какие законы он вообще заставит соблюдать? – я сжимаю кулаки. – Как твой искусственный интеллект сможет судить всех в этом мире или понимать причины их поступков? Откуда ты знаешь, что не зайдешь слишком далеко? Ты же не сможешь один установить мир во всем мире?

– Все только и делают пустые заявления о мире во всем мире, – говорит Хидео. – Это красивый и ничего не значащий ответ почти на все бесполезные вопросы, чтобы создать хорошее впечатление. – Его взгляд прожигает меня насквозь. – Я устал от ужасов этого мира. Я заставлю их прекратиться.

Я думаю о тех временах после смерти отца, когда я дралась в школе или выкрикивала слова, о которых позже сожалела. Я вспоминаю, что сделала, чтобы защитить Энни Пэттридж. Код Хидео остановил бы меня. Хорошо бы это было? Почему у меня такое ощущение, что в груди проворачивают нож, когда я понимаю причину, по которой он привез меня в Токио? «И просил меня уехать».

– Ты солгал мне, – говорю я твердым голосом.

– Не я напал на тебя, – взгляд Хидео мягкий и спокойный, – не я уничтожил то, что было тебе дорого. В мире есть настоящее зло, и это не я.

Ноль уничтожил дорогие мне вещи: частички прошлого, мои украшения и картину отца. «Мои Воспоминания». Хидео же дал мне возможность хранить эти воспоминания, спас меня от жизни на улице. К тому же он оплакивает брата, любит свою семью и создает прекрасные вещи.

Ноль использует жестокость как метод. Хидео пытается предотвратить жестокость. И часть меня, какая-то безумно спокойная часть, видит смысл в его плане, даже если я отшатываюсь в отвращении.

Он вздыхает и отворачивается:

– Когда я нанял тебя, я просто хотел, чтобы ты остановила хакера, который пытался мне помешать. Я не знал, что… – он колеблется и не договаривает предложение. – Я не хотел, чтобы ты продолжала работать на меня, не осознавая цели полностью.

– Да, но я продолжила на тебя работать. И ты позволил мне, не говоря, зачем.

Все те случаи, когда он сомневался в моем присутствии, когда не хотел, чтобы мы двигались дальше. Он убрал меня из «Всадников Феникса». Он пытался следовать своему плану в одиночестве. Линзы в глазах кажутся холодными, как что-то инородное и враждебное. Я думаю о том, что использую взломанную версию Warcross̕а. В безопасности ли я?

Хидео наклоняется так близко, что наши губы почти соприкасаются. Часть меня, подчиняющаяся лишь чистым инстинктам, отзывается, отчаянно желая сократить расстояние между нами. Его глаза такие темные, практически черные, с отражающимися в них призраками прошлого. «У каждой проблемы есть решение, не так ли? Я хочу доказать тебе, что в моих планах есть смысл, – он хмурится. – Я могу показать тебе, какое добро это несет, если ты позволишь. Пожалуйста».