Я часто видел собачьи фекалии на следах от саней и заметил, что они застывают до твердости камня. Не окажет ли мороз такое же воздействие на продукты жизнедеятельности человека? При всей тошнотворности этой мысли, я решил провести эксперимент. Я выдавил из себя все, что смог, и кое-как вылепил из экскрементов подобие зубила, которое оставил замерзать. На этот раз я был терпелив, не желая сломать мой новый инструмент, воспользовавшись им раньше времени. Пока я ждал, проделанную мной дыру заносило снегом. Он был мягким, и смахнуть его не составляло труда, но я стряхивал его вниз, в мою могилу, постепенно заполняя ее. Наконец я решился опробовать свое зубило – и все получилось! Очень аккуратно и медленно я расширял дыру. При этом я ощущал, как по лицу у меня сочится кровь из-за вырванной вместе с кожей бороды. И вот, я решил, что дыра стала достаточно большой.

34

34

Коктейли и аперитивы подавались в зеркальной, тщательно отделанной Китайской комнате. План Шона был прост: посверкать улыбкой вместе с Мартиной, а потом найти укромное место, где можно будет выяснить про это шпицбергенское судно. Но он никак не мог отделаться от заведующих пенсионными фондами, страховых баронов и банкиров – все они желали выразить соболезнования по поводу гибели Тома и напомнить о себе, пользуясь случаем.

Шон направился к барной стойке, рядом с которой на золотой подставке стояла большая фотография Тома, напоминавшая аукционный лот. Значение только что произошедшего на десятом этаже никак не укладывалось в сознании Шона. В глубине души он отчаянно хотел верить Кингсмиту: неполадка на этом корабле действительно пустяковая, команда починит его своими силами, и он сумеет достичь исландских вод. Такого рода происшествия постоянно случались в море. Шон мог бы хоть сейчас подойти к любому из воротил, занимающихся морским страхованием – их было немало в комнате, – и никто бы не удивился, услышав о незаявленных потерях или несчастных случаях, ведь так удерживался рост цен.