Я оказался в ловушке. Дыра была слишком мала, чтобы я пролез в нее, а моя борода не пускала меня обратно в могилу. Я не видел выхода. Что за смерть мне уготована – мое тело скрючено неестественным образом, борода примерзла к саням надо мной, а вьюга безжалостно хлещет меня по лицу. Глаза и нос мне скоро засыпало снегом, и я никак не мог высвободить руки, чтобы протереть лицо. Суровый мороз проникал в мою голову, лицо замерзало и постепенно теряло чувствительность.
Я оказался в ловушке. Дыра была слишком мала, чтобы я пролез в нее, а моя борода не пускала меня обратно в могилу. Я не видел выхода. Что за смерть мне уготована – мое тело скрючено неестественным образом, борода примерзла к саням надо мной, а вьюга безжалостно хлещет меня по лицу. Глаза и нос мне скоро засыпало снегом, и я никак не мог высвободить руки, чтобы протереть лицо. Суровый мороз проникал в мою голову, лицо замерзало и постепенно теряло чувствительность.
Я оказался в ловушке. Дыра была слишком мала, чтобы я пролез в нее,
Собрав все силы, я дернул голову назад. Поначалу борода не отставала от саней, но я дергал снова и снова, и постепенно мои усы отстали вместе с обрывками кожи, я смог высвободиться. Я забрался в свою дыру и снова вытянулся. На миг я был безумно рад вернуться в свою могилу после столь мучительной скованности и холода. Но через несколько секунд меня стал разбирать смех от собственной глупости. Я оказался даже в худшем положении, чем прежде! Пока я ворочался, все больше снега наметало в дыру, и скоро я уже едва мог шевелиться, а медвежья шкура под моей спиной просела, так что я никак не мог достать ее.
Собрав все силы, я дернул голову назад. Поначалу борода не отставала от саней, но я дергал снова и снова, и постепенно мои усы отстали вместе с обрывками кожи, я смог высвободиться. Я забрался в свою дыру и снова вытянулся. На миг я был безумно рад вернуться в свою могилу после столь мучительной скованности и холода. Но через несколько секунд меня стал разбирать смех от собственной глупости. Я оказался даже в худшем положении, чем прежде! Пока я ворочался, все больше снега наметало в дыру, и скоро я уже едва мог шевелиться, а медвежья шкура под моей спиной просела, так что я никак не мог достать ее.
Я снова сдался и пролежал без движения несколько часов. Но за время отдыха я немного восстановил силы и мой дух окреп. Как-никак, я был жив. Я не ел уже несколько часов, но кишечник работал как следует. И у меня возникла новая идея!
Я снова сдался и пролежал без движения несколько часов. Но за время отдыха я немного восстановил силы и мой дух окреп. Как-никак, я был жив. Я не ел уже несколько часов, но кишечник работал как следует. И у меня возникла новая идея!