— Это просто местные звери, не обращай внимания. Я могу чувствовать ближайшие окрестности. У меня тоже есть свой «сонар», хоть мне и далеко до специалиста. Вампир не идет за нами.

Я мысленно снова про себя повторил, что и Дриму ничего не угрожает на дороге. Но если что, удачи тебе, дружище. Надеюсь, ты не попадешь в неприятности из-за нас.

— Мы возвращаемся в город, — сквозь явное нежелание, выдохнул я.

— Ты правда этого хочешь? — спросила пустотница.

— Нет, Ласка. Делай верные вещи, — так звалась твоя песня? У тебя есть имя. С ним ты получишь возможность возрождения. Даже если Стерх или Алиот доберутся до тебя, ты уже не умрешь. Один хочет съесть твою душу, другой принести в жертву стражу храма. Уже двое хотят забрать твою жизнь. В городе ты получишь статус ученика, и будешь под защитой магистров.

— Алиот знает, где взять имя. Ты совершаешь ошибку.

— Я не стану жертвовать тобой!

— Я знаю. Потому что на твоем месте поступила бы так же. Мы с тобой неправильные пустые.

— Мне будет легче выживать, зная, что ты в безопасности, — я попытался успокоить воровку, но вышло не особо удачно.

Ласка нахмурилась и снова отрицательно покачала головой:

— Я понимаю, что логически ты прав. Но мне это все очень не нравится.

— У меня нет другой стратегии выживания, — ответил я. — Поначалу, я надеялся укрыться в тоннелях, но у нас просто нет времени. Если рейд возвращается в город, то скоро тут будут монстры за сотню уровнем. Даже для тебя это будет непросто, — а затем, подумав, неожиданно для себя добавил, не удержавшись, — Хотя, если хочешь, мы можем сбежать вместе от всего мира. Отправиться в Подземье вдвоем.

— И скорее всего умереть вместе, да? Та песня. Она о том, когда ничего внутри уже не осталось. Только пустота и желание поступать правильно. Но при этом ты в итоге остаешься один. Разве есть что-то хуже этого? Хуже одиночества и пустоты?!

И о чем это она? Порой её действительно бывает непросто понять. Особенно с ее манерой отвечать на уже забытые вопросы или дополнять фразы, сказанные десять минут назад. На мгновение пустотница начала закипать, но затем взяла себя в руки и снова подняла на меня глаза.

Вспомнила дыхательную гимнастику, которую я рефлекторно проделывал каждый раз, когда пустота была близко.

— Ты.. оставляешь меня одну? — спросила девушка с ноткой обиды. Но так тихо, что я бы не заметил, если бы не знал ее манеру иногда бросать фразы вот так, на удачу.

— В городе ты получишь бессмертие, — повторился я.

— А ты останешься смертным и будешь искать имя в Запределье, когда оно заполнится монстрами?!