– Ты в порядке? – прошептала девушка, как будто Кабал и Костлявый, примостившийся позади их группы, не могли ее слышать. – Что он с тобой сделал?

– Всего лишь царапина, – махнул рукой Бэрроу, но трогать рану не стал. – Я ждал, что будет куда хуже.

– Ничего еще не закончилось, мистер Бэрроу, – произнес Кабал, чувствуя себя злодеем из мюзикла, что было просто отвратительно.

Некромант взглянул на часы. Меньше пяти минут. Краем глаза он посмотрел на песочные часы на полке. Казалось, что верхняя чаша пуста, но песчинки продолжали блестеть и сыпаться вниз.

– Контракт до сих пор не подписан, а время поджимает. Будьте любезны, поторопитесь.

– Что ты здесь делаешь? – обратился Фрэнк к дочери, игнорируя Кабала.

– А что мне оставалось. Ты оставил билет в моей комнате. Я решила, что ты передумал.

– Я сжег билет. Я совершенно не хотел, чтобы ты сюда шла. Я бы все отдал, чтобы ты оказалась подальше от этого места.

– А, – вклинился Кабал. – Вот тут я могу вам помочь. Вернетесь домой оба целыми и невредимыми. Только подпишите.

Он дотронулся до пергамента.

Бэрроу устало посмотрел на некроманта:

– Идите к черту, Кабал.

– Вот как раз этого, – некромант с трудом сдерживал гнев, – я и стараюсь избежать. Но если уж я туда отправлюсь, не сомневайтесь, вы расплатитесь за это сполна.

– А моя дочь? Что будет с ней?

Кабал посмотрел на Леони. Имя ей очень шло: густая золотистая копна волос напоминала львиную гриву, а на ее лице, несмотря на усталость и изможденность, читались решительность и упрямство, что тронуло Кабала. Утекали драгоценные незаменимые секунды. Оставалось две минуты. Внезапно Кабал наклонился, достал из-под стула свой саквояж и извлек из него револьвер.

– Боюсь, время любезностей давно прошло, мистер Бэрроу. – Он прицелился. – Подписывайте или умрете.

Леони ахнула, но Кабал не обратил на нее никакого внимания.

Бэрроу же откровенно зевнул.

– Мы уже проходили это, и мой ответ по-прежнему нет.

– Очень хорошо, – некромант и не рассчитывал, что Бэрроу вдруг сдастся, но попытаться стоило.