Дородный волынмажор выбрал молодого тенора. Когда тот начал петь, играли одна волынка и барабан:

— Джон, пожалуйста, выслушайте! — взмолилась она.

— Джон, в самом деле!

— Наверное, тебе следовало бы выслушать,— мягко сказал он и поднес стакан ко рту, когда юный голос поднялся и набрал темп.

Песня кончилась. Фалькенберг просигналил стюарду.

— Мы выпьем еще по одной,— сказал он.— И больше никаких о политике.

Они провели остаток вечера, наслаждаясь собранием. И фридландцы и фалькенберговские наемники-офицеры были людьми образованными, и это был очень приятный вечер для Гленды Рут, располагавшей командой, полной воинов, наперебой стремившихся ей угодить. Они учили ее танцам и диким песням дюжины культур, а она выпила чересчур много.

Наконец Фалькенберг встал.

— Я провожу вас до квартиры,— сказал он.

— Отлично.— Она взяла его под руку и они прошли через редеющую толпу.— Вы часто устраиваете подобные вечеринки?

— Когда можем.

Они добрались до двери. Из ниоткуда появился рядовой в белой куртке, чтобы открыть ее.

Лицо его пересекал рваный шрам, спускавшийся по шее, пока не исчезал за воротником, и она подумала, что побоялась бы с ним встретиться где-нибудь в другом месте.

— Спокойной ночи, мисс,— сказал рядовой. Голос у него был странный, почти хриплый, словно он был крайне озабочен насчет нее.