– Понял. А тут что? – капитан указал на сумку.

– Собрал черновики доктора Рахима, не знаю, насколько они ценны. Пусть ребята из института посмотрят, может что-то пригодится, – Горохов достал сигарету.

– Ясно, – Палыч поднёс ему зажигалку. – Что ещё?

– Рапорт, – инженер прикуривает и передаёт свёрнутый листок бумаги. И пинает мокрый баул с медью, – а это предай Семёнову, пусть продаст на аукционе, это мои призовые.

Связной лезет в баул.

– Ишь ты! Медь! Хорошие призовые. Ну а как тут обстановка? Про наших ребят что-нибудь слышал?

– Слышал, – отвечал инженер нехотя, он не стал говорить Палычу, что головы двух людей, которых они с Эдуардом Павловичем хорошо знали, высохли на кольях перед резиденцией Папы Дулина. А то, что ребята погибли, Палыч и так знал. – Нет их больше, Палыч, и того достаточно.

– Ну а тебя не пасут?

– Ещё как пасут, есть тут один тип, Тарасов. Очень нудный. Землю носом роет, постоянно крутится рядом. Я в рапорте про него писал. Есть ещё люди Юрка, сына Папы, есть ещё Мордашёв, и Люсичка, в общем, всем что-то от меня нужно.

– Понял.

– Палыч, – инженер делает паузу. – Я там в рапорте всё, конечно, указал, но ты сам поговори с Костиным, пусть попробует армейцев сюда вызвать, вдруг получится, там целое здание всяких приборов и растворов. Всё оборудование пришлых. Но делают его где-то у нас. И трупы собирают где-то у нас. И ещё я написал про реактор, он вообще непонятного принципа действия. Просто куб из чёрного металла, а из него выходит кабель. Как в нём что-то работает? Хрен его знает. Его обязательно нужно захватить. Только ради одного реактора можно армейцев сюда звать. А там ещё куча всякого оборудования.

– Это вряд ли, – отвечает связной. – Сам знаешь, что нам не дадут фондов на такое дело, ты и так на свою операцию всё выгреб на год вперёд.

– Знаю, но ты попробуй, – настаивал инженер.

– Попробую. Это всё? – Палыч встал.

– Нет. У тебя клетка открыта? Ключ там?

– Открыта. Ключ в замке.

Горохов открыл люк на улицу.

– Помбур, иди ко мне.

Помбур тут же стал спускаться в люк.

– Охранник? – сразу спросил Палыч.