У неё были уже новые серёжки и яркая помада. Тут, в степи, на юге, такая красная помада показалась Горохову неуместной. Даже вызывающей.

Она села напротив, положила локти на стол, сплела пальцы рук и положила на них подбородок. А ведь в ресторане опять были люди. Меньше, чем в прошлый раз, но были.

Знакомая официантка уже несла им стаканы с коктейлями.

– Извини за тот скандальчик, – сказала красавица, чуть улыбаясь. – Деньги, всё, что должна, я тебе верну. Ты свою работу сделал, ну а про биоматериалы мы и вправду ничего заранее не оговорили.

«Вернёт деньги? Ого… Бойся данайцев, дары приносящих».

Дальше она могла и не продолжать. Инженер уже знал: у неё есть ещё какое-то дело для него. Не иначе. Слишком уж мягко стелила: улыбочки, обещания. Ну и какие же у этой красотки к нему могли быть дела? Конечно же, ей ещё кто-то мешал. Кто-то, с кем она сама вопросы утрясти не могла. Горохов взял стакан и выпил синеватый коктейль на основе редкого кактуса со специфическим вкусом.

– Спасибо вам, Людмила Васильевна, – сказал он. – Деньги мне не помешают. Вододобыча – дело затратное.

– Это тебе спасибо, – говорила она ласково и при этом глядя ему прямо в глаза, – и за лёд тоже. Шикарная вода. Лучше привозной.

– Да, вода неплохая, анализ ещё не делал, но уверен, что вторая категория чистоты, не меньше.

Людмила кивает. Сейчас, при этом освещении, её глаза казались даже не зелёными, а янтарно-золотыми. Он, когда привёз лёд в ресторан, уселся за стол и спросил у официантки, можно ли связаться с Людмилой Васильевной. Та сказала: конечно. И уже через пятнадцать минут Люсичка стояла у входа, оглядывала зал в поисках него. Короткая юбка, идеальные ноги, бёдра, полупрозрачная блузка с белоснежным бельём, маникюр, яркая помада, причёска. Никаких тебе сапог, платков и штанов, что носят местные женщины в степи. Городская эталонная красавица. И вот эта вот женщина вдруг у него спрашивает:

– Слушай, Калинин, – она помнит его псевдоним, она умная, – а ты как переносишь жару?

Этот вопрос его немного удивляет: интересно, что она задумала?

«А зачем она об этом спрашивает?».

– Ну… Нормально, – отвечает инженер осторожно. Ему вовсе не улыбается участвовать во всех играх этой ушлой бабёнки. И если честно, то он даже не хочет знать, что она там ещё затевает. А то, что Люсичка что-то задумала, ему было ясно, как только он её увидал у входа, в её этой сногсшибательной боевой раскраске.

– Нормально? Нормально переношу жару я, а ты по виду настоящий степняк. Сколько у тебя было за всю жизнь тепловых ударов?

– Ну, серьёзных… два. По-моему…, – говорит Горохов и добавляет: – Один в детстве. И оба раза я перенёс их на ногах, сознания не терял. Оба раза был в степи один, сам искал тень, сам отпаивался водой.