– Ко мне он не заезжал, – спокойно отвечает он: а чего мне волноваться-то? Пусть Тарасов казаков допрашивает, я-то тут при чём?

Василёк ещё смотрит на него, но уже понимает, что из инженера ничего не вытащить, тогда он сворачивает тряпицу, на которой лежат деньги, убирает их с глаз – разговор закончен. И когда Горохов уже встал, он спрашивает:

– У Самары серёжки дорогие, это ты их подарил?

Признаться, этот вопрос Горохова немного удивил. «Серёжки заметил, а квадроцикл, который я ей подарил и который стоит намного дороже серёжек, ты не замечал?».

– Да, серёжки я ей подарил, – говорит инженер.

– М-м…, – многозначительно мычит атаман.

«И что значит это мычание?». Но Горохову выяснить это не удаётся, они с Васильком пожали друг другу руки, и он вышел из палатки атамана.

Серёжки? Да он тут же про них забыл, пошёл искать Самару и не замечал, как на него пялились местные женщины, улыбались. И ему было не до женских улыбок, он думал о том, почему Василёк ему рассказал о том, чем интересуется Тарасова:

«Атаман таким образом меня предупреждал? Он что-то знает? Что? Самара, наверное, что-то разболтала ему. Могла, хоть и обещала мне ничего никому не говорить. Но кто я ей? Да никто. А Василёк – её семья. Он точно что-то знает. Иначе с чего бы ему заводить со мной эти разговоры про Тарасова и тот берег?»

Вопросов было много, но одно было ему ясно, Тарасов к нему обязательно наведается опять.

Самару он нашёл у палатки её матери, там она общалась с детьми. Как и положено матери, что растит детей в степи, она была весьма неласкова. Видимо, бабушка нажаловалась, и теперь мать серьёзно отчитывала детей. Горохов подождал в сторонке, детей ему было немного жалко, но он и сам вырос в степи, и его детство не сильно отличалось от детства этой мелюзги. Мать у них, конечно, строгая. Но он знал, что по-другому нельзя. Кругом одни опасности, и чтобы выживать среди них, нужно быть максимально осторожным, а ещё работать с самых малых лет. Помогать старшим. Наконец Самара закончила отчитывать детей, дала им по дорогой городской конфете, и пошла к Горохову. Они сели на квадроцикл и поехали на участок. Инженер думал, что она сейчас заговорит с ним, и тогда он спросит у неё, что известно Васильку об их экспедициях на тот берег, но казачка всё ещё дулась, и Горохов не стал с ней заговаривать первым. Всё равно ничего путного из этого бы не вышло.

Он сразу, ещё не приблизившись к лагерю, замечал изменения, произошедшие в нём в его отсутствие. И сейчас ему в глаза бросился один квадроцикл, оставленный в тени большого камня. У него всего один человек. И квадроцикл, и человек были не из его коллектива.