– Перебьёшься. К городским своим езжай. Или к тем дурам, что голыми по кабакам пляшут.

– Ты глянь на неё! – восхищается инженер. – А раньше сама лезла.

– Думала, что замуж возьмёшь, вот и была ласковой.

– Так значит, не дашь по старой памяти? – Горохов усмехался и восхищался ею одновременно.

– Сказала же, я тебе не шалава городская. Я только мужу да, может, ещё жениху дам.

– Ну ладно, – честно говоря, инженер даже чуточку расстроился. Он поднял винтовку с оптикой и протянул её Самаре: – Держи.

– Мне? – удивилась она.

– Мне она там не пригодится. А тебе для приданого подойдёт, вещь дорогая, – он протягивает казачке ещё четыре полных обоймы к оружию. – Выбирай мужа получше.

А Самара, взяв обоймы, держит их, ждёт какое-то время и кидает их на войлок, а сама бросается на Горохова, обнимает его крепко, горячая, сильная, и целует в губы со всею страстью.

Горохов собрал вещи. Кажется, всё. Рюкзак тяжёлый, не поднять: баллон один весит килограммов десять, мина, гранаты, рации, патроны, сухпай. Самара сидит на полу, переплетает косу, она ещё не одета, а он уже берёт рюкзак, взваливает его на плечо, выходит на улицу. Мотоцикл – бак полон, на багажнике канистра с водой. И сумка с полным пакетом медицинской помощи. Тут тоже всё в порядке. Он кладёт рюкзак за канистрой, начинает крепить его ремнями. Почти рассвело, он оборачивается на запад. Смотрит на слепящий красный диск, который уже оторвался от барханов и летит в небо. Денёк… Денёк грозится быть жарким и в прямом, и в переносном смысле. Можно было бы уже и поесть, но некогда, пока что он достаёт сигарету. Жаль, что не удалось поспать этой ночью. Но это единственное, о чём он жалеет. Да, чуть не забыл проверить главное. Инженер хлопает себя по карманам. Коробка фильтра от противогаза тут, маска тоже при нём. Всё в порядке. Он поднимает глаза, к нему спешит Толик. Как раз вовремя.

– Слушай, – дурацкая у него манера начинать говорить ещё издали, – Женя сегодня уложит последние трубы, а нам ещё нужно почти три тысячи метров. Баржа с трубами ещё не вся выгрузилась, там эти портовые не торопятся, может, съездить поторопить их?

– Слушай, Толя, – Горохов делает паузу, подбирая слова. А сам лезет во внутренней карман пыльника, – сделай вот что… Найди Дячина, собери рабочих, возьми всё, что ценное, что сможете увезти. И езжайте к реке.

– Что? К реке? Зачем? Раму делать? Ты забыл? Она уже готова, только трубы на неё клади и пускай воду.

– Толя, послушай меня внимательно, чтобы не задавать лишних вопросов, – он протягивает Баньковскому свёрток с золотом, который получил от Папы, и катушку драгоценной оловянной проволоки, – вот, возьми. Рассчитаешься с людьми. Тут хватит и тебе, и Дячину, и всем рабочим, всем хватит, учитывая премиальные. Но сейчас вы соберёте всё ценное, поедете к реке, поймаете любую баржу, что идёт на север, и уплывёте отсюда.