Он ещё не прошёл и половину лестницы, когда увидел, как открывается дверь квадроцикла, на котором приехали сыновья. Горохов опешил. Из квадроцикла вылезал второй сын, тот, который блондин. Он оказался умным: увидав, что все вокруг корчатся и кашляют, он залез в кабину квадроцикла. Кабины-то в хороших квадроциклах герметичны, чтобы вездесущая степная пыль не мешала комфорту обладателя дорогой машины. Белобрысый – кажется, это его звали Тесеем – он сразу всё понял, умный, гад. И благополучно пересидел химическую атаку в кабине, а теперь посчитал, что можно выйти. Горохов всего чуть-чуть приподнял оружие. Стреляет сразу. И попадает первой же полей. Инженер видел, что попал. Но блондин лишь покачнулся, сразу сделал шаг в сторону… и избежал второй пули.

«Ах ты тварь! Даже внимания не обратил на попадание, – Горохов третий раз уже не стреляет. Он видит пятно на рубахе блондина. – Ты тоже плохо убиваемый».

А ещё он видит бесстрастное, чистое лицо этого сына. Видит, как блондин подходит к дохлому драгу, нагибается и поднимает с земли винтовку.

Вот теперь нужно убираться. Нужно уйти за угол дома. Горохов кидается вниз по лестнице. Осталось пару ступенек… И едва не падает. Это не оттого, что ему не хватает воздуха, его сгибает резкий спазм в животе. А вот и рана в спину даёт о себе знать. Он, припадая на слабеющие ноги, всё-таки добирается до угла дома.

И там вдруг понимает, что дело становится весьма серьёзным. Речь уже идёт о его… жизни!

Он выглядывает из-за угла. И видит, как белобрысый, вскинув винтовку, идёт к нему, по большой дуге обходя угол… И его не волнует рана в груди. На вид этот Тесей полон сил, судя по лицу, он спокоен… И имеет желание прикончить Горохова. Эх, кончились такие замечательные пули с зелёными головками.

Инженер стреляет из-за угла ещё раз, но не попадает и тут же осматривается, оглядывается назад. Нужно перебираться к следующему углу дома, за ним солнечные панели и кактусы, там можно будет спрятаться и расстрелять его с ближней дистанции. Прицельно. Попытаться выбить ему глаза, прострелить колени. И тут Горохов видит… Он ещё в первый свой визит, когда взламывал заднюю дверь, поставил на углах и справа, и слева от себя две противопехотные мины. Так вот, он не видел воронки на углу.

«Её не выкопали? Там даже ямки нет. Неужели её не обнаружили? Она не сработала? Значит…».

Это был шанс! Инженер встаёт и, насколько ему позволяли противогаз и рана под левой почкой, бежит к следующему углу. Мину он ставил на максимальную чувствительность. Так что лучше её оббежать по большой дуге.