Впрочем, это могло и подождать. Глядя на него сияющими глазами, она сунула браслет в карман.

Звезда вернула свои дары.

Но было еще кое-что.

Адриан продолжал обнимать младшего брата, и ничего не происходило. Да и сама Нова не чувствовала слабости в присутствии Макса.

Могло ли случиться так, что Бандит перестал быть Бандитом?

Саймон продолжал осторожно приближаться к ним, но, казалось, что с каждым шагом он чувствовал себя все увереннее, с восторгом понимая, что сила Макса не действует и на него. Он облегченно рассмеялся. Вся их семья, наконец, была вместе, и они хохотали и обнимались среди разбитой каменной кладки и осколков стекла.

Чувствуя неловкость и не желая мешать им переживать такой важный момент, Нова с трудом поднялась на ноги и тут же споткнулась. Наклонившись, она подняла шлем Аса. Заглянула в прорези, через которые когда-то с гордостью и восхищением смотрели на нее глаза дяди.

Но его гордость, теперь Нова это твердо знала, никогда не была связана с ней самой, с тем, какой она была. Он гордился тем, что она могла делать. На что была способна ради него. Она сомневалась, что Ас когда-нибудь по-настоящему любил ее.

– Когда я впервые держал его в руках, он был неразрушимым.

Нова обернулась. Капитан Хром отошел от своих близких и шагнул к ней, остановившись в нескольких футах. Может, думал, что Нова все еще презирала его? Нове казалось, что теперь, узнав, кем она была на самом деле, он не мог не вспоминать, как она пыталась убить его на глазах у тысяч обожавших его горожан.

– Сомневаюсь, что нам удастся уничтожить его сейчас, – добавил Хью.

Нова повертела шлем в руках, спрашивая себя, нельзя ли было использовать звезду для того, чтобы разрушить шлем.

Но было слишком поздно, звезда погасла. Какой бы силой она ни обладала, теперь эта сила покинула ее, разлетевшись по всему миру.

– Можно захоронить его в катакомбах, – предложила Нова. – Закопаем его – там, надеюсь, никто его не найдет.

– В хромовом гробу? – предложил Хью, и хотя его глаза блеснули, словно он шутил, Нове эта идея понравилась.

– Вместе с Асом, – прибавила она.

Хью посерьезнел.

– Любое общественное захоронение будет осквернено, – пояснила Нова. – Я не могу простить ему того, что он сделал с моей семьей… – ее голос дрогнул и сорвался. Отдышавшись, она заставила себя продолжить: – Но он дал мне что-то, во что я могла верить и за что могла бороться. Его ви́дение мира было не таким уж плохим.