***

И мы попали в ад.

Я даже представить себе не могла, что боль может быть такой разнообразной, такой разноплановой, такой всеобъемлющей, такой живой и страстной одновременно. Мне и в голову не приходило, что человек может причинить такую боль другому человеку. И мне хотелось молить о пощаде тогда, как Клаус смеялся над очередной пыткой. Он просил ещё, глумился над палачами, не сдавался и казалось, что боль для него как комариный укус, что он не чувствует того, что чувствую я.

Мой разум не выдерживал такой пытки, и я всё чаще уплывала в своё мёртвое озеро темноты и покоя. Умом понимала, что так делать нельзя, что это наоборот приближает смерть и все страдания пропадут втуне. Но и дальше терпеть такую боль не было сил.

— Ты этого хотел?

Спрашиваю у него после очередного раунда, во время которого Анастасия пульверизатором оставила тонкую сеть из пузырящихся уколов от груди и до бёдер. Это было даже почти не больно, хотя понимаю, что эта пытка — пытка временем и невозможностью даже почесать обожжённые места.

— Ты куда-то спешишь? — Клаус смотрит на меня безучастно, как будто потерял сознание с открытыми глазами, будто выпал из реальности.

Поэтому Анастасия негромко объявила перерыв. Совсем скоро она применит безотказное средство и мы оба потеряем сознание. Это было нужно, чтобы помыть тело, накормить его через трубку, убрать отходы и вновь проветрить комнату. Вонь уже заполнила помещение невообразимым запахом, этакой смесью из серы, железа и дерьма. То ещё амбре.

— Да, я спешу вернуть себе тело! Ты как? Не собираешься ли меня покинуть?

— Это ведь ирония? — переспросил он. — Ведь мы оба понимаем, что эти пытки лишь развлечение для тебя, для меня и для них. Никакая боль не сравнится с тем, сколько времени я провёл на той стороне. Это просто пыль. Я отключил её и до меня доходят лишь жалкие укусы. Анастасия уже на пределе, ещё немного и она решится попробовать нечто особенное.

— О чём ты?

— Сюрприз, — я увидела, как по его лицу расползается улыбка.

Её заметила и Настя.

— Чему ты улыбаешься, демон? — громко спросила она. — Соскучился по моей ласке? У меня в запасе ещё много фокусов. Хочешь продолжения?

— Я изнемогаю, дорогая! — насмешливо ответил он, подмигнув ей.

Вышло довольно отвратительно, учитывая насколько плохо выглядело моё лицо.

Вместо ответа Анастасия включила голубой свет, а затем выстрелила очередной дозой транквилизатора.

Когда сознание вернулось, в комнате оставалась одна только Анастасия. Она с кем-то говорила по телефону, а затем, увидев, что Клаус открыл глаза, положила трубку.