Глава 25. Раян Клариса

Пористые облака наполнились оранжевыми слезами, расплываясь в жаре. Огонь столицы тянулся к ним – к багряным небесам своей пропащей хваткой, стремясь поглотить, и оттого полотно становилось всё чернее и чернее, пока весь город не погряз во тьме. Лишь огненные сущности, пожравшие его и небо, плясали на уцелевшей брусчатке, внимая блаженству насытившихся животов да погибая от рук, запоздало настигнувшей элементалей, армии.

Замок с храмом Богини, вокруг которых были сфокусированы силы войска, выстояли. Их малый пламень всё ещё колыхался на природном ветру, рассекая ночь: победа, ценой бесчисленных жертв, была достигнута. И когда последний элементаль, рассеченный на меньшие части, был усыплён, военное положение спало с граждан столицы, не успевших эвакуироваться вовремя, и те оказались предоставлены сами себе.

Мишель так же находилась среди числа нынче бездомных идельха. Фрин оставил её в безопасности, окружённую войском, а сам бросился на помощь Раяну, пригрозив девочке не покидать убежище. И это несмотря на то, что он пепельный иде, а она огненная.

«И как же мне поступить?» – переживала Мишель за свое будущее, ступая по разбитому тротуару. Её больше не терзало прошлое, да и с настоящим пламенная девочка смирилась. И всё же…

«Если спущусь к мальчикам, то помешаю. А ещё в такое опасное путешествие собралась. Я просто… не поспеваю за ними», – упрекала себя леди, как вдруг услыхала нежный голос у себя за спиной.

– Мишель… это ты? – опасливо спросил некто, и Мишель обернулась, – Девочка моя! – бросилась женщина в объятья заплутавшей девочки и принялась расцеловывать дитя, – Куда же ты запропастилась, солнышко? Зачем же ты так переживать меня заставила, глупая?

– Мама! – обрадовался ребенок, но тотчас приструнил себя, – Нет… Тётушка Розалия? – со слезами не шевелилась леди, рассматривая тётушку.

Укутанная в платок женщина дрогнула и прекратила душить чадо объятьями от бесконечной радости встречи. Помедлив, Розалия отстранилась от девочки, и та смогла рассмотреть её изъеденное годами лицо, добрая обеспокоенность которого преобразилась виноватой горечью.

– Значит, ты вспомнила?.. – тихо поинтересовалась она, – Нужно было тебе раньше рассказать. Прости, я…

– Нет… – остановила Мишель её раскаяние, – Ты действительно стала мне мамой в её отсутствие, – горевала она перед плачущей Розалией, – Только скажи мне зачем? Зачем ты опекала меня? Ты ведь не была обязана…