Это было последней каплей.
Отчаяние, беспомощность и чувство, что это всё нечестно, нечестно,
вот только вместо слёз у неё из глаз брызнул огонь.
Огонь вспыхнул у неё в груди, обжигающей волной подступил к горлу; захлёбываясь, Царевна рванула ворот, но пламя вмиг объяло её целиком. Она уже не видела, как Гвидо вырвался из хватки держащих его людей, не видела, как Регина отшатнулась, выпустив её руку – она горела. Это было бесконечностью боли – невыразимым, непонимающим ужасом сгорающего в пламени свечи мотылька…
А потом её руки стали крыльями.
Бой остановился. Люди забыли драться, когда над холмом полыхнул огненный столп. Землянин сказал бы, что это было как взрыв, только без звука.
А потом Огнептица, свободная, наконец-то свободная, оторвалась от тела, в котором так долго была заперта.
Она взмыла в небо, а Царевна осталась на земле. Умирающая, уничтоженная… Разбитая, словно скорлупа.
Никому нет дела до пустой скорлупы, ведь так?
Глава девятая: Снег и пепел
Глава девятая: Снег и пепел
Лексий выронил меч и закрыл уши руками.
Это не помогло и не могло помочь, но его тело должно было сделать хоть что-то со всем этим ужасом, который на него свалился. На самом деле, было удивительно, что Лексий вообще устоял на ногах. Будь он способен соображать, он услышал бы, что многих волшебников на этом поле на какое-то время просто выбило, как пробки.
Это было слишком громко. Убийственно громко и ошеломляюще больно. Боль, дезориентация и паника – будто от близкого взрыва, только физического удара не было, и звука тоже. Был только…
Огонь, взмахнувший крыльями и устремившийся ввысь.
Даже оглушённый и переполненный, Лексий узнал. Он читал Либрию. После Лунолиса стоило быть готовым к тому, что