Сердце человека — вечная загадка для него самого. Что с того? Необязательно вечно влачить невежество и позор. Я могу изменить себя. Зная, что к чему, я могу выбрать лучший путь.

— О чем ты задумался, Мерлин? — спросила Харита некоторое время спустя.

— О моей битве. Слишком долго я от нее уклонялся.

— Что ты намерен сделать?

Я покачал головой.

— Пока не знаю, но скоро мне укажут. А покуда я буду ждать и готовиться. Останусь здесь, в Инис Аваллахе, буду укреплять себя молитвой и размышлениями о Господе.

Харита снова обняла меня и поцеловала в лоб.

— Соколик мой, прощай себя, как тебя простили. Ты не грешнее остальных.

И с этими словами она меня оставила. Однако я и впрямь почувствовал себя прощенным. Я молился: «Великий Свет, спасибо, что разбудил меня от долгого себялюбивого сна. Веди меня, мой Царь. Я готов следовать за Тобой».

Через день после этого разговора вернулся Аваллах. Среди новостей, которые он привез, были и хорошие, и дурные. Белину стало лучше, однако болезнь его неисцелима, и он не надеется дожить до Самайна. Впрочем, он, кажется, спокоен и обрадовался Аваллаху. Братья примирились, и Аваллах услышал от Белина, что тот знает о Моргане.

— Рассказывать почти нечего, — сказал мне Аваллах, — но и то, что известно, тревожит. Король Лот умер, Моргана покинула Оркады. Куда она направилась — неизвестно. Белин ждал ее в Ллионесс весной, однако от нее до сих пор ни слуху ни духу.

— Лот умер? — задумчиво переспросил я. — Значит, ей достанутся два трона.

Трон Белина и трон Лота. Оба перейдут к кому-то из сыновей Морганы. Два королевства достанутся Царице Воздуха и Мрака, как люди на Инисоедд Эрх, Острове Страха, начали называть Моргану. Два королевства — одно на севере, другое на юге — в ее власти. Однако влияние Морганы простиралось куда дальше, о чем мне вскорости предстояло узнать.

Тремя днями позже в Инис Аваллах пришла весть, что Утер мертв.

Глава 17

Глава 17

Удивительное дело — два года пролетели в чертогах Короля- Рыбака, а я и не заметил. Поглощенный ненавистью и отчаянием, я не видел ничего вокруг — не видел, как весна сменяется летом, а лето осенью, как медленно идет отмеренным курсом Земля.

И вот Утера не стало.