Внизу билось о камни море, тревожное, как сердце Игерны. Я чувствовал ее беспокойство, но все равно ждал.

— Мирддин, — с трудом выговорила она наконец. — Теперь, когда Утера нет... — Слова никак ей не давались. — Теперь, когда король нас покинул, может быть, уже не...

— Да?

Она сжала мне руку и взглянула на меня с мольбой, словно в моей власти было исполнить ее сокровеннейшее желание.

— Ребенок... мой сын... Прошу, Мирддин, скажи, где он? Он жив? За ним можно послать?

— Нет, Игерна, нельзя.

— Однако теперь, когда Утер...

Я мягко покачал головой.

— Опасность меньше не стала; собственно, со смертью Утера она лишь возросла. Покуда ты не разрешилась его ребенком, сын Аврелия — единственный наследник.

Игерна опустила голову. Как любая мать, она много думала о ребенке.

— Можно его навестить?

— Думаю, это неразумно, — сказал я. — Прости. Мне очень жаль.

— Только взглянуть на него...

— Ладно, — сдался я, — это можно будет устроить. Но не сейчас. Артура нужно...

— Артур... — прошептала она, — вот как ты его назвал.

— Да. Пойми, пожалуйста, я не стал бы называть его сам, но Утер ничего не сказал. Надеюсь, тебе нравится.

— Хорошее имя. Мне кажется, в нем есть сила. — Она грустно улыбнулась, повторяя имя про себя. — Спасибо тебе.

— Я забрал у тебя дитя, госпожа моя, а ты меня благодаришь. Ты и впрямь удивительная женщина, Игерна.

Она всмотрелась мне в лицо и, похоже, нашла то, что искала.

— Ты добрый, Мирддин. Ты всегда держался со мной, как с равной. Я сделаю все, что ты мне велишь.