Он безжалостно пронзил хрупкую плоть, насквозь, оставив оружие внутри Инессы. Лишь жалобно, тихо издав тонкую «а, королева обернулась лицом к кроватке, и её дочурка перестала кричать так громко. Инесса протянула к её личику нежную руку и, перебарывая жуткую боль, натянула улыбку.

– Не плачь, дорогая, не надо. Не бойся… я рядом… ничего не бойся. Я всегда… буду любить тебя…

Поглаживая безмятежно смеявшуюся дочурку, королева лишилась последних сил. Её ноги подкосились, и она медленно упала, спиной ударившись о пол. Карамельные волосы разлились по плитам, а ещё будто живые глаза смотрели на Артура, погибшего в попытке её спасти.

Милена не заплакала снова, она спокойно лежала в кроватке, замкнутая в розовом, добром мире.

– Мы все на многое готовы, ради своих детей, – молвил вдруг Сталис, с неким почётом оглядывая убитых людей. – И для каждого, собственный ребёнок – выше всех других.

Барон создал обычный стальной клин; недлинный, трёхгранный, острый на своём конце. Переступив королеву Евразии, нэогар замахнулся над колыбелью с ребёнком. Безжалостный Сталис – нанёс свой последний удар.

Его клин без труда отнял бы жизнь младенца, но сталь столкнулась далеко не с плотью. Над гранями бортиков кроватки, его удар встретило некое поле, не пропустившие клин, и более того – отбросившее Сталиса в стену с такой силой, что он практически её пробил. Незримая волна подбила его вверх и буквально впечатала в стенку, не позволив навредить ребёнку. Над колыбелью же остались очертания красной сферы, покрытой средними по размеру непонятными буквами. Они чем-то походили на нэогарские письмена, что барон успел позабыть за столько времени в другом мире. Очертания были прозрачны, но вполне четки. В отличие от Магнэрайса императора, кроватка ничем не горела. Буквы были ровны и стабильны, к тому же, явно прочны, и сильно били в ответ…

Мимолётный мир воцарился не только в бункере под Белым дворцом. Между императором и Киром, тоже поселилась тишина. Даже эту краткосрочную паузу, прервал император. Он ничего не сказал, и даже не стал нападать. Ему хватило поднявшегося с плеча отсека, хранившего в себе три остроносых ракеты. Их края смотрели вверх, а не прямо, так что спустив удар, Вэнтэру пришлось наблюдать за первичным взлётом, а затем перенаправлением коротеньких ракет.

Эта смертоносная троица оказалась самонаводящейся, так что пути к побегу пред Киром закрылись. Но капитан нашёл выход, и пока ракетные носы лишь брали направленье в цель, он со всех ног побежал вперёд, промчавшись прямо под скоростными зарядами. Ракеты не позволили своей цели сбежать и, завернув под себя, устремились капитану в спину. Кир, будто этого и желая, снова перешёл на максимальный уровень скорости, и буквально испарившись из виду, его слабые очертания показались за спиной мальчишки, по которой он нанёс удар ногой. Нечто подобное он уже делал раньше и, как прежде – его подошва заставила владыку сбиться с места. Вэнтэр собственным Кулаком встретил ракеты, не успевая ничего, кроме как взорвать их об себя. Клубившийся покров завоевателя относило силой удара всё дальше, и даже взрыв ракет не заставил его сбиться с пути.