Нет…

Запах крови хлещет Генриха по ноздрям совершенно внезапно. Так, что он даже останавливается, замирает, усиленно дыша ртом и выталкивая из легких остатки запаха крови архангела.

— Хартман, что? — Пейтон осторожно касается плеча Генриха. — Здесь она снова встала на крыло?

— Нет, — эти три звука дались Генриху ценой большого труда — если до этого он и боялся, то слабо и неоформленно, а вот сейчас — сейчас начал испытывать подлинную тревогу за свою пропавшую птичку, — здесь она была ранена…

— Хартман…

Миллер не успевает ничего сказать, Генрих переходит в боевую форму, лишь резко бросившись вперед.

— Не отставайте, святоши, — бросает он через плечо. Запах крови был двухчасовой давности.

Да, за это время душу истощить — плевая задача, но… След был. Она пыталась уйти. Значит, еще могла быть цела! А если…

Нет, об этом думать не стоит.

Мир смазывается в одну сплошную разноцветную полосу. Люди не видят его, не слышат, но аура голодного исчадия ада, проносящегося мимо и сквозь них, заставляет вздрагивать и оборачиваться.

След оказывается неожиданно длинным. Генрих предполагал, что это птичка ударилась в бегство, наткнувшись на слишком сильного противника, отравившего её настолько крепко, что даже её архангельская регенерация не смогла заживить рану, но…

Похоже, это демон ударился в бега, поняв, кого именно он задел. А птичка встала на крыло и бросилась в погоню, наплевав на собственное ранение.

А кровь медленно покапывала, оставляя за собой этот четкий, вихляющий по самым темным проулкам этой глухой окраины Лондона.

Но где тогда в этом случае, след демона?

Это должно быть отродье, но запах отродья не может развеяться так быстро. Разве что…

— Пейтон, а что за демон, без запаха? Кто-то из местных настолько загрешился? — резко рычит Генрих на бегу. Он особенно не заморачивается на тему того, как именно святоша будет отвечать на лету. Справляется Генрих, справится и Пейтон.

Хорошо бы все-таки ошибиться. Но в своем нюхе Генрих уверен. И в понимании сути вещей тоже.

— Нет, не из местных, — Пейтон не разочаровывает, — Реджинальд Фокс — это общее проклятие Лимбийских исправительных конфедератов всей Средней и Западной Европы. Самый высокоранговый демон за последние семь лет.

Переводя на понятный язык, демон был «кочевником». Генрих о таких слышал и во времена своей бурной посмертной жизни, да что там — сам вел именно такой образ жизни.

Держаться на одном месте демону высокого ранга было опасно.