— Сядь! — Подвинул по столу лист. — И прочти!

Бьянка дрожащей рукой взяла бумагу, не ожидая ничего хорошего от стандартного бланка с изображением распятия у верхнего обреза. «Епитимья возобновлена, за подозреваемой в ведьмовстве устанавливается строгий надзор, сын передан под опеку Святой Католической Церкви». В глазах девушки потемнело, со всех сторон надвинулись призраки трёхлетней давности: темнота подземелий, боль и непроглядное отчаяние вперемешку со страхом. Ставший за эти годы таким знакомым кабинет моментально превратился в ловушку.

— Опять суд? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо.

— Нет, — Гаэтано смотрел в окно, перечёркнутое частым узором чугунного переплёта. — Мне пока хватает влияния, чтобы уберечь тебя от этого. — Он обернулся, впился пристальным взглядом в лицо Бьянки. — Обещай мне, что больше не будешь делать глупостей, Белоснежная.

Девушка кивнула.

— Я не буду ходить на то святилище. Дорога туда вспомнилась мне неожиданно, пришла во сне. Я думала, может, на том месте и нет ничего, может, просто сон. Решила пойти проверить, посмотреть. А потом… мне было там так хорошо… Кто ни разу в жизни не колдовал — не поймёт. Там сила, до сих пор, хотя алтарь давно разрушен, несмотря на то, что многие десятилетия там не проводились обряды. — Зеленоглазый взгляд горел жизнью и радостью.