– Описывая убийства или признаваясь, что совершили их, вы не используете личные местоимения.
– Думаю, вы ошибаетесь, – сказал Голдсмит.
Марджери закрыла блокнот.
– Спасибо, Эмануэль. Это все вопросы на сегодня.
Ласкаль снова кашлянул.
– Господин Голдсмит, вам нужны сегодня вечером еще какие-то книги или что-нибудь другое?
– Нет, спасибо. Еда была не очень хорошая, но я и не ожидал ничего иного.
– На случай, если вам что-то понадобится, – сказал Ласкаль, – здесь останется арбайтер. Просто скажите ему, что вам нужно.
– Я здесь под охраной?
– Охранники ушли. Двери заперты, – сказала Марджери. – Не дверь вашей комнаты, а другие двери в здании. Вы не сможете выйти.
– Хорошо, – сказал Голдсмит. – Доброй ночи.
Снова собравшись в обзорной, они спокойно сравнивали свои заметки. Мартин слушал беседу Кэрол и Эрвина, обсуждающих ключевые «проколы» в маске.
– Он отказался обсуждать Гвинею, что, может быть, важно, а может, нет, – сказала Кэрол. – Он упорно избегает использования личных местоимений, признавая свою вину.
Мартин представил себе мифические земли, рай, небеса и ад. Поежился. Встал и потянулся.
– Давайте закончим на этом, – предложил он.
Странно было не ощущать никакого беспокойства из-за того, как Кэрол к нему относится. На мгновение Мартин осознал, насколько сосредоточен на Голдсмите и исследовании. Затем он отодвинул это осознание и вышел из комнаты, пожелав остальным (и Кэрол) спокойной ночи.
Кэрол казалась хладнокровной, сдерживала эмоции. Замечательный профессионал. Она даже не вздрогнула, когда Голдсмит описал убийства.
Но вообще, решил Мартин, Кэрол чересчур спокойна. Всегда верила в силу интеллекта; собирается исследовать территорию под всеми слоями интеллекта.
Прогулка без доспехов по самой основе мыслительной деятельности.