– Не трения. Угасающую надежду, – поправил Мартин.

– Я смотрела на происходящее очень реалистически, – продолжила она. – Надеюсь, ты тоже.

– Ох, не настолько, – признался он со вздохом. Он не хотел посвящать ее в свои мысли, уступить безнадежному желанию вызвать у нее жалость, рассказав, как одиноко ему было в прошлом году, как трудно и сколько раз он задумывался о ней с точки зрения домашнего очага, умиротворения и спокойствия. Среди множества внешних слоев Кэрол был барьер, возникающий конкретно в случае жалости. Тем не менее, как мотылек, летящий на огонь, он мысленно вернулся к своим недавним страданиям и понял, почему позволил сыграть с собой в Фауста.

Что угодно новое было лучше самобичевания.

– Как по-твоему, нам с тобой будет неправильно снова вместе отправиться в Страну? – спросила она.

– Поздно менять решение. Ты лучшая, кого я мог надеяться найти за такой короткий срок. – Мартин посмотрел на Кэрол, чтобы увидеть, не задело ли это ее. Затем, покачав головой и усмехнувшись, добавил: – Или лучшее, что я вообще могу найти.

– А ведь это проблема.

– Не такая уж проблема, – сказал он решительно, аккуратно складывая обертку сэндвича. – Я настоящий мужчина. Я не побоялся новых сильных разочарований и выстоял. И действительно считал, что у нас больше ничего не получится.

– Нет? – удивилась она.

Он покачал головой.

– Но я должен был попробовать. Давай сменим тему. Ты побывала в Стране Джилл. На что это было похоже?

Кэрол подалась вперед, быстро и радостно меняя тему. Ее внезапное оживление и энтузиазм уязвили его; ей нравилось обсуждать с ним это, взаимодействовать с ним на профессиональной основе и использовать свое внешнее «я» подобным образом. Очень скоро между ними возникнет более глубокая близость, чем у какой бы то ни было супружеской пары, но никаких промежуточных отношений между ними не будет. Никакой спокойной домашней жизни. Ничего из того, что он полусознательно обдумывал за работой; часы покоя в хижине где-то среди снегов чтение новостей с планшетов просмотр ЛитВизов. Улыбаясь друг другу среди постоянства и умиротворения.

– Это было замечательно, – сказала она. – Совершенно необычайно и совсем не похоже… на самом деле совсем не похоже на исследование человека. Джилл не осознает себя. Это блестящий мыслитель, величайший в мире – вероятно, она умнее любого человека. Но она не знает, кто она.

– Я догадывался.

– Тем не менее, в первые годы своего существования, на раннем этапе, Джилл удалось собрать нечто на диво напоминающее Страну. Ее программисты обнаружили это несколько лет назад, и Сэмюэл Джон Бейкер – третий по старшинству разработчик и программист после Роджера Аткинса и Кэролайн Пастор – позвонил мне после того, как закрыли ИПИ. Мы знакомы со школы. Он несколько лет изучал психиатрию и коррекцию в качестве дополнения к теории мыслителей. А я поднаторела в теории мыслителей… Тебе это известно.