– Ваша душа не способна к перерождению, как душа Драонна. Поэтому, если не хотите погибнуть от голода и жажды, у вас только два пути. Первый – вернуться назад на побережье, чтобы прожить там те жалкие остатки лет, что вам уготованы. В таком случае вы ничем не сможете помочь своему господину. Второй же путь величественнее и ужаснее. Я могу превратить вас в вечных помощников Драонна и его потомков. Вы станете бессмертны, ну или почти бессмертны, прожив многие тысячи лет. Вы станете могущественными магами, не уступающими в могуществе самому Драонну. Вы не будете нуждаться в пище и воде, даже в воздухе. Но при этом перестанете быть собой. Мне придётся отправить ваши души в самые жуткие преисподни, где они будут растерзаны на мельчайшие крупицы и собраны вновь. Это будет долго и больно, но взамен вы получите многое.

– Буду ли я помнить эту свою жизнь? – Кэйринн глядела на орла глазами, полными слёз. Её так страшило грядущее, что она почти перестала бояться самого Бараканда.

– Ты позабудешь всё кроме верности своему господину. У тебя не будет своей воли, кроме воли твоего господина. У тебя не будет других мыслей, кроме мыслей о нём и его могуществе. Ты будешь уже не ты. Подумай хорошенько – на такой шаг нельзя пойти ради себя. На это можно пойти только ради него.

– У нас с тобой может что-то получиться, мой принц? – стоя на краю пропасти, Кэйринн уже не видела причин таиться или прикрываться ложной добродетелью.

– Кэйр, я потерял способность любить кого бы то ни было, – покачал головой Драонн. – Я потерял способность любить даже тех, кого любил прежде. Я могу обещать тебе своё тело, если захочешь, но душу, если она у меня вообще осталась, я тебе дать не могу.

– Не говоря уж о том, что Драонн проживёт тысячи лет, тогда как ты умрёшь лет через сто или двести, – добавил орёл. – Ты умрёшь, не увидев торжества его могущества, не приняв участия в его великих свершениях. Умрёшь, забытая им, ибо Драонн прав – он больше не умеет любить.

Слёзы текли по щекам Кэйринн, но она не прятала лица. Теперь она смотрела прямо в глаза Бараканду – решившись на что-то более страшное, нежели смерть, она уже ничего больше не боялась.

– Я согласна, – тихо, но твёрдо сказала она. – Моя жизнь больше не нужна мне, так пусть она пригодится ему.

– Я рад, что ты так решила. Драонну и его потомкам понадобится такая как ты. Что ж, не будем терять времени.

Колени Кэйринн внезапно подкосились, и она рухнула на камни. Тело её забилось в жесточайших конвульсиях – казалось, что какой-то невидимый великан играет с нею, словно с тряпичной куклой. Рычание и визг, в которых не было ничего лиррийского, рвались из окровавленного рта. Драонн смотрел на корчащуюся Кэйринн, не шевелясь. Лицо его дрогнуло при этом зрелище, но то была единственная реакция.