— У меня есть такое правило. Если трое из хирда откажутся тебя принимать, то не возьму, а если уговоришь их, то могу и взять. И еще. У тебя должно быть оружие.
— У меня нет, — развел он руками. — Могу дать телегу и лошадь взамен.
— Так они не твои, а отцовы.
— Я тоже отцов, но не трель, а свободный человек, взрослый. Пусть это будет мое наследство.
— Звучит правильно. Ну что, кто не хочет, чтобы Видарссон в хирд вошел?
— Моего отца не Видар зовут, а Укси. Я Уксиссон, — возразил парень. А ведь точно, Видарссоном отца кличут, Видар, значит, его дед.
— Э нет, ты выглядишь как Видарссон и звать мы тебя будет Видарссон, — рассмеялся Альрик. — Ну так что, есть несогласные?
Я пожал плечами. Мне было все равно, войдет он в хирд или нет. Так-то я понимал его мысли и желания, он хотел не столько приключений, сколько сбежать от отца, и это было не так уж и плохо. Но однорунный нам сейчас был не ко двору, да и грядущий бой с великаном не давал ему особых шансов выжить. Впрочем, возражений ни у кого не нашлось, и Видарссон вошел в наше братство.
Глава 14
Глава 14
Ярл Копье-Лопата мне не понравился сразу. Еще до того, как я его увидел.
Сначала этот здоровый, но глупый Видарссон блевал несколько дней, хотя на море была всего лишь крупная зыбь. Да, «Волчару» покачивало изрядно, порой крутило так, что от борта к борту перекатывался, протряхивало аж до внутренностей. От сырости и ливня ручки весел натерли мозоли даже на давно уже промозоленных ладонях. Видарссону весла не доверили, всучили черпак и заставили вычерпывать воду, но толку от него было немного.
Потом ветер сорвал шкуру с одного из мешков с зерном, и его пришлось выкинуть. Едва не улетели копья, хотя парочку мы все же потеряли. Ночью чуть не столкнулись со льдиной, которую принесло с севера за сотни миль, хорошо, что Арне Кормчий вовремя захотел отлить и каким-то чудом умудрился ее заметить. Я всегда знал, что ходить по морю ночью дурная идея, но островов под боком не оказалось. Нашел же Лопата, где поселиться! Неудивительно, что к нему только великаны в гости и заглядывают.
Когда показался до крайности неприветливый обрывистый берег, скалистый и сумрачный, к «Волчаре» подошел небольшой кнорр, чтобы проверить, кто мы такие и зачем. Второй же, побольше, ждал в стороне.
— Носовую фигуру снимите, — посоветовали нам с кнорра. — Ярл не любит, когда гости приходят с оскаленными зубами.
Оставили нам кормчего, который должен был провести нас к поселению.
Да, люди ярла Лопаты мне тоже не понравились. Они не были такими здоровенными, как конунговы наблюдатели, или такими неприветливыми, как Видарссоны, но было видно, что шутить с ними не стоит. Было такое ощущение, что они готовы к сражению в любое мгновение, словно вот-вот схватятся за меч или топор и снесут тебе голову. Обычно я такое ощущал только перед боем или поединком: напряжение мышц, покалывание в ладонях, усиливающееся давление рунной силы, а тут оно было постоянно. Я не мог толком грести из-за неприятных мурашек по шее и спине. Все время хотелось бросить весло и взять в руки секиру. Или хотя бы щит. Тулле тоже поеживался и сбивался с ритма, да и всем нашим было не по себе, один лишь Видарссон обессиленно сидел возле борта, сглатывал подступающую слюну, не замечая ничего вокруг себя.