Мумия пару секунд помолчала, а затем спросила:
— Где-е-е мо-о-о-я-я-я су-у-упру-у-уга-а-а? Хо-о-очу-у-у ра-а-аспи-и-ить ви-и-ино-о-о с не-е-ей.
— Жена? Какая жена? — Зачастил я, бросил взгляд на отдельно друг от друга валяющиеся конечности и небольшой кусок черепа оставшиеся от уродины и громко сглотнув сказал, — А! Ваша жена! С ней все отлично, она вышла по своим дамским делам. Душу — другую там выпить, растерзать какой-нибудь труп.., да мало ли что...
— Ве-ерти-ихво-остка-а, — недовольно пробурчал мертвяк, когтем отщелкивая пробку на бутылке и жадно присасываясь к горлышку, — и-и-иди-и-и де-е-емо-о-он, при-и-иве-е-еди-и-и че-е-ерно-о-окни-и-ижни-и-ика-а-а, то-о-олько-о-о по-о-ото-о-оро-о-опи-и-ись, я-я у-у-уста-а-ал жда-а-ать!
Мертвяк отвернулся и приложился к бутылке еще раз.
Я никуда не шел: застыл с открытом ртом и поднятой рукой, направленной на мумию, выдавая нечленораздельные звуки. Все это было, потому что мертвяк начал дымиться. Сначала слабо, а затем все сильнее и сильнее пока не вспыхнул жирным чадящим пламенем. Но мумия не обратила на это внимания, продолжая поглощать вино, пока не выпила последнюю каплю. Отбросила в сторону бутыль, повернулась, уставился на меня.
— Ты-ы-ы е-е-еще-е-е зде-е-е-сь?! Ох ты ж, ёпть...
На этом мудром замечании одна из его бедренных костей выпала из тазового сустава, за ней вывалилась вторая и тут же вся фигура окуталась неудержимым, ревущим пламенем, кости посыпались одна за другой. Последним, лишившись нижней челюсти, свалился череп, зазвенев упавшей короной. Я механически нагнулся, подбирая царский головной убор.
Я икнул и ошарашено пробормотал:
— Обоих траванул, нафиг. Охренеть.
Но логи не успокоились, продолжая доставлять информацию: