Плачущий Добромир? Нет, ну это уже за гранью моего понимания.

Я подошел к пленникам. Опричники ощетинились на меня своими ружьями, но, повинуясь жесту Князя, препятствовать не стали.

Я присел на корточки перед воеводой, положил руку ему на плечо:

— Что случилось, Добрыня?

Он поднял на меня мокрые от слез глаза:

— Княжича… убили…

— Не понял? Ты мне нашу легенду пересказываешь?

— По настоящему убили, — воевода вновь уронил голову на грудь, плечи его затряслись, — Не уберег я мальца… Не уберег… Как в глаза его отцу взгляну теперь.

Я на секунду подвис. Ярослава убили? Нихрена себе новости!

Я повернул голову и осмотрел ряд стоящих на коленях пленников. Кроме воеводы и предсказательницы, здесь было еще около десятка пленников. Кто знает, возможно среди них есть и князь Миролюбов.

Хотя вряд-ли, он должен был бы выделяться более дорогим одеянием, подобающим княжескому титулу.

Здесь же, все пленники больше походили на обычных обывателей. Ну или солдат. Кажется парочку я видел там, во время вылазки к Разлому близ Мирограда.

— Не переживай воин, тебе не придется смотреть ему в глаза, — раздался сзади голос Великого Князя, — Третьего дня его повесили.

— Ар-р-р!!! — яростный вопль воеводы огласил катакомбы, — Убью!!!

Он резко вскочил. Лицо его было искажено от злобы, мышцы вздулись от натуги. С громким треском путы на его руках лопнули. Грозно рыча, Добромир бросился на Князя.

По сравнению с этой огромной горой мышц и ярости, правитель Навиграда смотрелся особенно небольшим и хлипким. Я приготовился услышать хруст его шеи, сломанной могучими лапищами Добрыни.

Бац!

Каменев махнул рукой и огромная туша воеводы, словно куль с соломой, отлетела назад и врезалась в стену, оставив в каменной кладке глубокую вмятину.

Добромир сполз по стене да так и остался там лежать вверх тормашками.

Нихрена себе. Я повернулся к Князю.