Радар стояла рядом с ней, виляя хвостом. Увидев, что я смотрю на неё, она уткнулась носом в мою шею, затем лизнула в щёку. Я встал. Мои ноги ныли, руки и плечи ещё хуже. Я покрутил руками, десяток раз поднял и опустил плечи — так разминаются во время предсезонной футбольной тренировки.
— ИДИ СДЕЛАЙ СВОИ УТРЕННИЕ ДЕЛА! ПОТОМ Я ПРИГОТОВЛЮ ДЛЯ ТЕБЯ ЧТО-НИБУДЬ ТЁПЛОЕ!
Я прошёл в маленькую ванную, где она оставила мне таз с тёплой водой и кусок твёрдого жёлтого мыла. Я отлил, затем умыл лицо и руки. На стене висел маленький квадратик зеркала, не больше автомобильного. Оно было затёртое и заляпанное, но наклонившись, я увидел себя. Выпрямился, повернулся, чтобы уйти, затем снова посмотрел в зеркало, более внимательно. Мне показалось, что мои тёмно-каштановые волосы немного посветлели. Так бывает летом, после дней, проведённых на солнце, но здесь не было солнца, только низкие облака. Разумеется, за исключением ночи, когда облака расходились, чтобы пропустить лунный свет.
Я отмахнулся, посчитав, что виной всему свет единственной масляной лампы и мутный осколок зеркала. Когда я вернулся, Клаудия подала мне толстый ломоть хлеба, обернутый вокруг двойной яичницей-болтуньей. Я проглотил его, как волк (не знаю, уместен ли это каламбур).
Клаудия протянула мне рюкзак.
— Я ПОЛОЖИЛА ВОДЫ И ХОЛОДНОГО ЧАЯ! БУМАГУ И КАРАНДАШ ТОЖЕ! НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ! ТВОЯ ТЕЛЕЖКА ОСТАНЕТСЯ ЗДЕСЬ!
Я покачал головой и изобразил, как берусь за ручки.
— НЕ, НЕ, НЕ! ТЫ ПОЕДЕШЬ НА МОЁМ ТРЁХКОЛЁСНИКЕ!
— Я не могу взять ваш велосипед!
Она отвернулась и не слышала.
— ПОШЛИ, ШАРЛИ! СКОРО РАССВЕТ! ТЫ ЖЕ НЕ ХОЧЕШЬ ОПОЗДАТЬ?
Я последовал за Клаудией к двери, надеясь, что она не откроет её стае голодных волков. Их не было, а в направлении города, который мальчик назвал одержимым, облака расступились, и я мог видеть россыпь звёзд. На обочине Королевской дороги стоял большой трёхколёсный велосипед Клаудии. Объёмная корзина сзади была выстлана чем-то белым и мягким, похожим на флис, там-то и должна была ехать Радар. Я понял, что на велосипеде будет гораздо легче и быстрее, чем тянуть тележку. Но было ещё кое-что, даже лучше.
Клаудия наклонилась и поднесла фонарь к огромному переднему колесу.
— ШИНЫ ТОЖЕ ПРИНЁС АДРИ! РЕЗИНОВЫЕ! Я СЛЫШАЛА О НИХ, НО НИКОГДА НЕ ВИДЕЛА! МАГИЯ ИЗ ТВОЕГО МИРА, ШАРЛИ, И
Это убедило меня. Никаких переживаний из-за стучащих по мостовой колёс.
Я указал на велосипед. Указал на себя. Похлопал себя по груди в районе сердца.
— Я верну его, Клаудия. Обещаю.
— ТЫ ВЕРНЁШЬ ЕГО МНЕ, ЮНЫЙ ПРИНЦ ШАРЛИ! Я НЕ СОМНЕВАЮСЬ! — Она похлопала меня по спине, а затем машинально шлёпнула по заднице, что напомнило мне о тренере Харкнессе, когда он посылал меня в защиту или на замену. — ВЗГЛЯНИ НА ЯСНОЕ НЕБО!