Мы защитили Эмпис от нашего мира, а также защитили наш мир — хотя бы попытались — от Эмписа. Потому что под Эмписом находится мир тьмы, где Гогмагог продолжает жить и править. Возможно, теперь, когда Белла и Арабелла обменялись последним сокрушительным поцелуем, он никогда не сможет выбраться, но когда дело касается таких непознанных существ, лучше быть настороже. По крайней мере, настолько, насколько это вообще возможно.

Той весной мы с отцом заделали дыру, которую я пробил в стенке сарая. Летом я работал на «Крамер Констракшен», в основном в офисе, из-за моей руки, но я также провёл немало напряжённых часов, изучая всё, что мог, о бетоне. Много чего есть на старом добром «Ютьюб», но когда тебе нужно выполнить по-настоящему важную работу, ничто не сравнится с практическим опытом.

За две недели до того, как я уехал на свой первый семестр в Нью-Йоркском университете, мы с отцом закрыли колодец стальными листами. За неделю до моего отъезда, мы залили их и весь пол сарая бетоном. Пока он был влажным, я посоветовал Радар оставить отпечатки лап.

Признаюсь вам честно: погребение колодца под сталью и семью дюймами бетона, ранило моё сердце. Где-то внизу остался мир, полный волшебства, в котором живут люди, которых я люблю. В особенности одного человека. Пока бетон медленно вытекал из бетономешалки, которую я позаимствовал у «Крамера», я думал о Лии, стоящей на лестнице с обнажённым мечом, расставив ноги в боевой стойке. И о том, как она разрезала свой сросшийся рот, чтобы выкрикнуть имя своего брата.

Я только что солгал, ясно? Моё сердце не просто болело, оно кричало «нет, нет и нет». Оно спрашивало, как я могу оставить чудо позади и повернуться спиной к волшебству. Оно спрашивало, действительно ли я собирался заткнуть воронку, в которую падали звёзды.

Я сделал это, потому что должен был. Папа понимал меня.

3

Снятся ли мне сны, спросите вы? Конечно. Некоторые из них о существе, появляющемся из колодца, и я просыпаюсь, зажимая рот руками, чтобы заглушить крик. Но с годами эти кошмары приходят всё реже. В последнее время мне чаще снится поле, покрытое маками. Мне снится Красная Надежда.

Мы поступили правильно, я это знаю. Единственное, что я знаю. Мой отец до сих пор присматривает за домом № 1 по Сикамор-Стрит. Я часто приезжаю и делаю то же самое, и в конце концов, я вернусь в Сентри навсегда. Возможно, женюсь, и когда у меня будут дети, дом на холме перейдёт им. И когда они будут маленькими, зная в этой жизни только удивление, я буду читать им старые сказки, те, которые начинаются словами «давным-давно».