– Я… – Эйлин откашлялась. – Я немного приболела, а так нормально, – соврала она.

– Какие планы на Рождество? – спросила мама.

Ее слова вернули Эйлин в реальность.

– Никаких, наверное… – неуверенно произнесла Эйлин. – А у вас?

– Мы собираемся в Париж! Ты можешь себе представить? – верещала Таша на заднем фоне. – Родители везут меня в Диснейленд!

– Мам, а не позвать меня домой на рождественские праздники ты считаешь нормальным? – Голос Эйлин стал тверже.

– Эйлин, ты не звонила и не писала. Я думала, что ты в полном порядке, и не тревожила. Летом увидимся.

– Да, в полном порядке… Или получила передоз, или умерла давным-давно, а родная мать даже не узнает, в какой канаве гниет труп ее дочери, потому что ей глубоко насрать! Удачной поездки в Париж! – рявкнула Эйлин и сбросила трубку.

Мадам Хидан забрала телефон обратно. На ее лице отразился испуг.

– Если они позвонят еще раз, можете выкинуть телефон в окно, – бросила Эйлин.

Мадам Хидан подошла и села на край кровати.

– Милая, в моей семье было точно так же. – Она заговорила грустным тоном. – Моему отцу было насрать на меня.

Эйлин никогда не слышала такие выражения от мадам Хидан.

– Но знаешь, что я тебе скажу. – Она придвинулась к Эйлин. – Тебе скоро исполнится восемнадцать лет, и ты сможешь зажить независимой жизнью, как это сделала я. – Она улыбнулась. – Я счастлива, родители присылают открытку на каждый праздник, и вижусь я с ними раз в год. Я на них не злюсь, все совершают свои ошибки. Но в свое время я твердо решила не страдать из-за этого. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время на глупые обиды.

Эйлин не заметила, как начала улыбаться. Мадам Хидан коснулась ее подбородка и одобрительно кивнула.

– Весь Серпентес замело снегом за эту неделю, вылези из комнаты и пройдись. – Она встала с кровати. – Почти все разъехались по домам, и школа в твоем распоряжении.

– Мадам Хидан, спасибо вам.

Учительница тепло улыбнулась и вышла из комнаты.