Гарун выл и вопил, заставляя своих воинов покончить с врагом раз и навсегда. Его кровь кипела. Он не умел обращаться к воинам с призывами более яркими, чем простые призывы любви к своему королю. Разве не пустыми словами был бы призыв покончить с врагом, чтобы скорее вернуться к своим любимым? Ведь всех их, включая его самого, никто не ждал в Хаммад-аль-Накире. Так же нелепо звучали слова о том, что смерть Эль Мюрида позволит им перестать быть изгоями из страны с нелепыми обычаями. Они все, и он в том числе, теперь обречены быть изгоями всегда и везде.

Для Гаруна и Белула родными стали лишь те места, где они могли охотиться на врага, а семья их состояла из тех, кто разделял их судьбу.

Рука страха распростерлась над полем битвы, и самая густая тень от неё опустилась на Воинство Света.

Гарун издал очередной воинственный клич и погнал свое войско вперед.

Ряды противника сломались, и враги помчались прочь, словно осенние листья под сильными порывами холодного ветра.

Белул и Шадек бросили вперед фланги. Раненый Гарун продолжал указывать мечем вперед, кляня на чем свет стоит своих воинов за то, что они продвигаются чересчур медленно.

На поле битвы то и дело сверкали молнии. Эль Мюрид уже давно перестал выбирать цель, и огненные стрелы поражали как чужих, так и своих. При каждом ударе десятки конников разлетались в разные стороны.

Гарун пытался найти Ученика. Он заметил большую группу Непобедимых, но не смог определить, находится ли среди них Эль Мюрид. Бин Юсиф попробовал пробиться к ним поближе.

Все больше и больше конников Ученика бежали с поля боя. Некоторые из них устремлялись на восток в сторону Хаммад-аль-Накира. Некоторые галопом пересекали узкую ровную полоску земли и скрывались за незащищенными стенами Лебианнина.

Схватка шла своим чередом, то поднимаясь, то спускаясь по склону холма, занятого Рагнарсоном. Исчезло даже всякое подобие порядка, уступив место всеобщей свалке. Густые клубы пыли не позволяли отличить друга от врага. Ни одна из сторон не могла понять, кто побеждает. Но чем дольше продолжалась битва, тем больше воинов пустыни избирали жизнь, жертвуя посмертной славой.

Ближе к концу дня у большого отряда Непобедимых окончательно сдали нервы. Отборные воины разбежались. Это послужило сигналом. Через несколько минут Воинство Света полностью утратило боевой дух и развалилось.

– Хватит, – сказал Гарун Белулу, который был готов начать преследование. – Достаточно того, что мы остались живы.

С подчеркнутой осторожностью Гарун слез с седла. От усталости и пережитого волнения его ноги отказывались служить. Бин Юсиф сел на землю и принялся подсчитывать свои раны.