— Я вчера навестил его в госпитале.

— А, — разочарованно сказал председатель. — Значит, Лобан все уже вам рассказал.

— Нет. Меня к нему не пустили. Я передал мандарины и ушел. Чтобы использовать Лобана с пользой для конюшни, его нужно зачислить на штатную должность, а вакантных должностей у нас нет.

— Вакансия не проблема, должность можно придумать.

— Можно.

— Например — представитель председателя ФУФЛА в сборной.

— Было бы чем платить.

— Для Лобана деньги найдутся.

Ясно. Его потайные мысли предательскими зайчиками отражались на потолке, только успевай читать. Председатель Сур собирается подсунуть мне Лобана, чтобы он водил меня, контролировал и составлял отчеты для председателя Сура. Глаза и уши председателя Сура. Но, во-первых, Лобан на это не пойдет. Да, он человек с тяжелым характером, но не филер и не стукач, а Игрок; он предан футболу, а не председателю. Во-вторых, Сур зря суетится, он даже не представляет того, что обрушится на конюшню в ближайшем будущем. Ему приоткрыли замочную скважину, он что-то увидел, унюхал, учувствовал, но не понимает, что именно.

— Ну, через две недели вы сами потолкуете с Лобаном, и все сами решите, — заторопился председатель Сур и рассеянно отодвинул черную тетрадь.

ЖДЕМ ЛОБАНА.

ПОДОЗРЕВАЮ ВСЕХ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ. Тренируемся потихоньку. Тренировки проходят вяло. Это понятно — праздновать было скучно, значит, сейчас лень работать. Все ленятся, даже Войнович. Все ждут появления Лобана.

Дядя Сэм усиленно ищет для нас спарринг-партнеров, но никто не хочет с нами играть, чтобы не заразиться от нас невезухой; даже страхолюдные гомики и даже милые моему сердцу любители-морячки считают нас прокаженными.

ТРЕНИРОВКИ. Играем до одури в пляж-болл и ждем Лобана. Вот приедет Лобан и что-то скажет. <...>

ТРЕНИРОВКИ. <...> Когда за ними наблюдаешь, делают все старательно. Только отвернешься — волынят, стоят, зевают, чешутся. Я все вижу! <...>

И т.д. в том же д.