— В моём понимании — да, — честно признался Костас. — Но, видно, я просто верю в нечто иное, чем местные. Кстати, а во что верят на Идиллии?

— В счастье, — дала странный ответ Прия.

— В счастье, — повторил Костас и криво улыбнулся. — А что такое — счастье? Ты можешь дать точный ответ? Ведь для каждого оно своё — это самое счастье. Вот для него… — китежец кивнул на кстати подвернувшегося эдемца из “диппля”, находившегося в увольнительной. Дурачина выглядел как ходячая карикатура на армию — дыхательная маска болталась где-то на груди, мундир расстёгнут, из кармана штанов торчит бутылочное горлышко, но зато под руку с ним шла и весело смеялась идиллийская красотка.

— … счастье наступило, — Рам подмигнул Прие.

— У каждого свой ответ на этот вопрос, — развела та руками. — Жизнь каждого на этой планете посвящена поиску своего счастья. Для кого-то оно в удовольствии, для кого-то в любви, для кого-то в творчестве, для кого-то в новых острых ощущениях, для кого-то оно в покое, для кого-то в вечном пути, для кого-то во всём одновременно… В одном мы сходимся — невозможно быть счастливым, когда рядом с тобой кто-то несчастен. Потому мы и стремимся помочь найти счастье всем тем, кто прилетает на нашу планету.

Искренность идиллийки Костас ощущал, но слова всё равно вызвали в нём здоровый скепсис.

— Даже захватчикам? — уточнил он.

Вопреки ожиданиям, китежец не почувствовал и тени ненависти, гнева или страха. Всё та же искренняя непосредственность и тихая радость жизни.

— Большинство из них стали такими именно потому, что не нашли своего счастья, — сказала идиллийка. — Большинство инопланетников долгие годы, с самого детства, несут в душе боль и болезни, оттого озлобились и возненавидели всех, начиная с себя. Наш долг помочь им исцелиться и вернуть себя настоящих.

Ни больным, ни ущербным Рам себя не ощущал.

— Вот тут ты в корне не права, — рассмеялся он. — Война — это не компенсация каких-либо комплексов неполноценности, а банальный делёж и передел прибыльных угодий, не более того. Правда, это с точки зрения тех, кто войну развязал. Для обычного же солдата это либо работа, либо защита своего дома и всего, что ему дорого.

— Это лишь на первый взгляд, — покачала головой Прия. — Идиллия — пример того, как можно жить, не развязывая войн и не разоряя другие миры. Что до солдат, так ведь среди них не так много тех, кого эта работа делает счастливым. Чаще всего это просто приемлемый выход из жизненной ситуации. Мы предлагаем больше. Работу, которая сделает тебя счастливым. Жизнь, которая полностью тебя удовлетворит.