При этом Костас чувствовал её искреннюю заботу, ощущал, как нравится Прие происходящее, видел, как она разделяет его наслаждение происходящим. Невероятное ощущение.

Рам не мог с уверенностью сказать, почему согласился на предложение Прии позвать в помощь ещё одну Спутницу. Возможно дело было во вскруживших голову феромонах, а может он просто доверился идиллийке настолько, чтобы позволить провести его через этот день так, как она считала правильным.

И не пожалел.

Когда его в четыре руки разминали, втирали в кожу какие-то масла и мази, он мог лишь блаженно мычать и улыбаться, наслаждаясь непривычной лёгкостью в теле. Он даже придремал, убаюканный скользящими по его телу руками и впервые за годы службы не реагируя на вызовы служебного комма.

Ему даже приснился сон, такой приятный и откровенный, что когда Рам проснулся, то понял, что успел отдохнуть, как никогда в жизни. И пробуждение, надо сказать, оказалось куда приятней любого сна.

Оказалось, что две идиллийки способны подарить несравнимо больше удовольствия. Каждая щедро делилась с ним удовольствием, полученным от обоих партнёров, и единственное, о чём ещё мог мечтать китежец — чтобы этот день никогда не кончался…

Глава 27

Глава 27

Планета Идиллия. Город Зелар, клуб “Высота”

— Vive la Mort, vive la guerre, Vive le sacre mercenaire! — торжественно провозгласил акадиец старинный тост.

Бокалы с вином чинно звякнули, соприкоснувшись боками.

— Бастиан, — сделав глоток, спросил майор-тиаматец, — всё хочу спросить: почему “наёмного”?

— От первого поколения пошло, — объяснил акадиец, явно довольный интересом тиаматцев к истории своей родины. — На Старой Земле это был тост лучших воинов моих предков — Французского Иностранного Легиона. А среди тех, кто отправился к Акадии, было очень много бывших легионеров. Вот с тех пор тост и живёт.

— О, традиции — это святое, — абсолютно серьёзно согласился тиаматец.

Взяв с тарелки кусочек мяса, он опустил его под стол. Раздалось тихое “ам” и жёсткий лоб тиаматского броненосца благодарно потёрся о ладонь хозяина.

— А красиво тут, — Бастиан кивнул на вид, открывающийся за коваными перилами веранды клуба, на которой обедали офицеры.

— Си, — не стал отрицать очевидного тиаматец.

Вид с высоты семисот метров действительно открывался великолепный. Расположенный на склоне горы клуб привлекал посетителей в первую очередь именно возможностью полюбоваться на город с высоты птичьего полёта, ощутить себя между небом и землёй. Правда, именно по этой причине среди нынешних посетителей практически отсутствовали уроженцы Бейджина и Гефеста — у них, привыкших к тесноте и низким сводам подземных городов, вид открытого пространства сверху и снизу вызывал приступы агорафобии.