— Я долго складывал разрозненные детали воедино, — спокойно поведал Муан. — Твое резко изменившееся поведение. Твоя внезапная потеря памяти. Странные слова, которые ты иногда используешь. То, как ты выглядел на испытании пика Духовного щита.

— А как я выглядел? — исключительно то обстоятельство, что кровь приливала к голове, не дало Шену побледнеть.

— Как другой человек, — спокойно отозвался Муан, не давая ему сбить себя с мысли. — Но самым последним ключом, позволившим мне открыть этот ларец загадок, стало то, как ты отнесся к моей оговорке, что ты мне всегда нравился. Почему бы тебе так остро реагировать? Даже если ты частично потерял память — это все еще ты, разве нет? Но для тебя почему-то это возымело первостепенно значение. Я долго думал обо всем этом, не понимая, пока меня, наконец, не осенило. Есть только одно объяснение, в которое вписывается все. И звучит оно не так уж невероятно: ты не тот Шен, не тот хозяин Проклятого пика, который был раньше. И не потому, что изменился после потери памяти. Ты просто другой человек.

На мгновение Шену показалось, что он не висит вниз головой, а завис где-то в невесомости у края вселенной. К сожалению, этот момент выпадения из пространства и времени быстро прошел, и Шен вернулся в реальность, обрушившуюся на него, как камнепад.

То, чего он боялся больше всего, свершилось. Он сам позволил этому свершиться, был слишком беспечен, ослеплен чувствами. Как же нелепо-нелепо-нелепо.

— Муан, тебе противопоказано думать!

Мечник нахмурился, продолжая изучающе смотреть на его лицо.

— Не бойся, — попросил он. — Я…

— Бояться? Чего мне бояться?

Вопреки словам, прозвучавшим вызывающе, руки Шена тряслись. Он послал стрелу сконцентрированной духовной энергии в веревку, и та лопнула под его весом. Муан едва успел подхватить его. Шен рассчитывал грохнуться на пол, но оказался в крепких объятиях старейшины пика Славы. От этого прикосновения его затрясло еще сильнее. Он вырвался и прошелся по комнате.

— Ты бы отреагировал не так, если б я говорил чушь, — спокойно произнес Муан.

Шен едва сдержался, чтобы не заорать. Он пытался подавить охватившие его эмоции, пытался обуздать их, и неожиданно они как будто иссякли, словно в кувшине пробили дыру и бурный поток покинул его.

Шен понял, что скажет ему правду. Даже если умрет.

Он резко выдохнул и опустился на диван. Сел прямо, сложил руки на коленях, как прилежный школьник, и произнес:

— Я не Шен.

Удара Системы не последовало, поэтому он продолжил:

— Ты прав, я совершенно другой человек.

Дальше было сложнее, поэтому Шен помолчал некоторое время, собираясь с мыслями.