— Ничего не понимаю, наверное, они Луны свалились, — удивилась Урсула и жестами попросила Урхана помочь ей разобраться.

— Надо бы проверить, люди они, или шайтаны, — языком жестов предложил Урхан, намекая на то, что пленниц следует догола раздеть. У шайтанов, по его мнению, должны быть хвосты или какие-то особые отметины на теле.

— Да люди они, люди, не сомневайтесь, — попытался успокоить их Павлов, но идея почтенного купца не показалась Урсуле неправильной, и ему пришлось с ее доводами согласиться, правда, с условием, что осмотр она будет производить сама и без свидетелей.

— Действительно, обычные люди, а не шайтаны, — пришла к выводу Урсула после того, как, отведя пленниц за деревья, заставила их снять с себя одежду необычного фасона, раскроя и материала. Затем она велела им одеться. Пленницы были так напуганы, что выполнили ее приказания беспрекословно.

Когда Павлов почувствовал себя готовым продолжить путь, встал вопрос о том, что делать с мертвым пришельцем. Копать могилу было практически нечем, да и времени на это не было совсем. Солнце садилось, и надо было искать место для ночлега. Что делать с пленницами, тоже было не совсем понятно. Посовещавшись с Урханом, Урсула пришла к выводу, что труп следует, обвязав камнями, сбросить в реку. Павлову это предложение, когда ему о нем сообщили, совсем не понравилось, но он, крайне сожалея, вынужден был уступить мнению большинства.

Урсула разрешила пленницам проститься со своим другом и взять себе вещи, которые она нашла в карманах его одежды: перочинный нож, носовой платок, две пустые гильзы и увеличительное стекло. Когда Чикохан и Меликхан поволокли труп к реке, девушки завыли и одна из них — "смугленькая" — забилась в истерике. Павлову тоже стало нехорошо, поскольку он считал себя отчасти виновным за то, что произошло.

Тут еще Урсула насыпала ему соль на рану, похвалив его за то, что он отвлек пришельца разговором, и она смогла занять выгодную позицию для стрельбы из лука. И тогда он попросил ее показать ему оружие, из которого в него стреляли. С некоторой опаской Урсула подняла лежавший в густой траве охотничий карабин и подала его Павлову. Такого ружья Павлов никогда не видел, но ему было крайне важно узнать, остались ли в магазине патроны. Воспользовавшись тем, что Урсула отошла, чтобы успокоить рыдающих пленниц, Павлов попросил Урхана взять ружье в руки и произвести с ним некоторые манипуляции.

Урхан уже дал оружию, производящему гром и молнию, соответствующее название: "шайтан агни кирдык", — и из опасения, что оно воспламенится, брать в руки категорически отказывался. Тогда Павлов напугал его тем, что, если он не сделает того, о чем он его просит, то шайтан, живущий в бронзовой палке, будет им мстить. Произнеся молитву светлому Одину, Урхан, следуя указаниям Павлова, разрядил карабин, в магазине которого оказался всего один патрон. Павлов спрятал патрон в свой рюкзак и заверил Урхана в том, что теперь "шайтан агни кирдык" — не более опасен, чем бронзовая кочерга. Джурджени посмотрел на Павлова с большим уважением и признался, что, когда в первый раз услышал гром среди ясного неба, перепугался до коликов в желудке.