Проехав около часа, воинский состав остановился неподалеку от какого-то полустанка, где Павлов благополучно пересел на электропоезд сообщением Брест — Барановичи. Так как билет он покупать не решился, то очень волновался, однако все обошлось: контролеры в полупустом вагоне не появились. Оказавшись на железнодорожном вокзале в Барановичах, он, справившись с расписанием, занял очередь в билетную кассу и купил билет на электропоезд сообщением Барановичи — Минск. Волнение не проходило, ибо он опасался, что, кроме контролеров, ему придется иметь дело с белорусской милицией, которая, наверняка, нагрянет с проверкой документов, получив соответствующее указание из Бреста. Однако и на этот раз волнения оказались напрасными.

За час до полудня Павлов беспрепятственно доехал до Минска, который встретил его проливным дождем. Что делать дальше он не знал: то ли двигаться в Москву, взяв билет на прямой или проходящий поезд, то ли осесть в какой-нибудь среднерусской глубинке, где его никто не знает. Он несколько раз подходил к кабине междугородного телефона-автомата и занимал очередь, чтобы позвонить Цибикову и сообщить ему о смерти его сына Игоря, но, всякий раз, как только ему предоставлялась возможность сделать звонок, ноги у него подкашивались, а к горлу подступала тошнота.

Он принял решение ехать в Москву. Все его документы: общегражданский паспорт, военный билет, дипломы об образовании и даже свидетельство о выписке из больницы имени В.И. Яковенко, — находились в его московской квартире. Билеты на поезда дальнего следования в то время можно было купить без предъявления документов, удостоверяющих личность. Павлов располагал 250-ю советскими рублями, — суммой, достаточной для оплаты дорожных расходов. Напомним читателю, что в СССР в 1990 году билет в купейный вагон любого скорого "фирменного" поезда стоил не более двадцати рублей, правда, в летний период их, зачастую, приходилось покупать с рук у спекулянтов.

Потолкавшись в очередях у билетных касс, Павлов купил билет в спальный вагон на пассажирский поезд сообщением "Минск-Москва", отправляющийся в 15.30 московского времени. Согласно расписанию, поезд прибывал в Москву на следующий день в 6 часов утра. Павлова это вполне устраивало, так как он мог появиться в своей квартире незаметно для соседей, а затем, отдохнув, в спокойной обстановке, не торопясь, написать заявление в милицию и органы госбезопасности с изложением событий и обстоятельств его несостоявшейся поездки в Варшаву и гибели доктора Ситникова от руки неизвестного убийцы. Он нисколько не сомневался в том, что насильственная смерть его друга-доктора в вагоне международного поезда станет причиной крупного международного скандала и приведет к осложнению советско-американских отношений.