Вполоборота встав к своему брату, Нейт искренне ответил: «Хватит с меня войны»

— Я думал, ты хочешь войны, — удивился Якоб.

— Раньше да, — прорычал Нейт. — Пока не узнал, какой это бессмысленный бред, — сдержано улыбнувшись, он резко метнул острие меча в Якоба.

Но летящий клинок вмиг был пойман неожиданно возникшим из темноты голым мужчиной, не обращая на братьев никакого внимания, он лишь осматривал лезвие только что пойманного им меча. Высокий мужчина с жилистым телом, скрывал свое иссушенное лицо за длинными волосами цвета непроглядной мглы, тускло взглянув на Нейтана, он пробурчал голосом заядлого курильщика: «Дерьмово ты относишься к своему клинку»

Отойдя от неизвестного подальше, Якоб растерянно крикнул: «Черт это Дионис Кальтинский!»

— Что?! — удивился Нейт.

Про себя хмыкнув, Дионис с пафосом произнес: «Вижу, в ваших венах течет моя кровь, но к большему сожалению, вы лишь жалкие подобия меня»

Проведя пальцем по шраму на шеи, Якоб только сейчас осознал всю трудность сложившейся ситуации: «Одному клону все же удалось выбраться из инкубатора живым, хоть его капсула и была полностью расстреляна, но он чудом избежал шальной пули в отличие от всех остальных копий»

Сполна насытившись воздухом бункера, Дионис обратился к Якобу: «У меня такое ощущение, что я тоже не настоящий, — затем он усмехнулся. — Где останки оригинала? Мне они нужны»

— Все равно никакого проку ты от них не получишь! — грозно рявкнул Якоб, все продолжая пятиться назад.

— Ладно, — крепко сжав рукоять меча, тусклые глаза Диониса, засияли невероятным сиянием. — В любом случае, я хотел перебить, все свои жалкие копии.

Нейт намеревался выстрелить в спину Диониса, но блестящий клинок сразу оказался перед его лицом. Острие меча с лёгкостью вошло в руку, которую Нейту пришлось выставить перед своим лицом, чтоб защититься от верной смерти. Пробив предплечье насквозь, клинок накрепко застрял в руке, но Дионис со всей силой давил на рукоятку меча, поэтому остриё по миллиметру сближалось с испуганным лицом Нейта. Пытаясь остановить Диониса, Нейт перебросил пистолет из пробитой руки в свободную ладонь, мгновенно выстрелив в него. Выпущенная пуля лишь оцарапала кожу на бедре Диониса, чувствуя текущую кровь по своей ноге, Кальтинский выдрал острие меча из предплечья Александера, испытывая абсолютное спокойствие,

он намеревался ударить вновь, пока Нейтан еще раз не надавил на спусковой крючок. Но подбежавший сзади Якоб, с немыслимой быстротой и внезапностью застал Диониса врасплох, вот только древний войн не растерявшись, быстро обернулся на только прибежавшего здоровяка, и со всей силы ударил его мечом. Острое лезвие, глубоко впившись в крепкое плечо Якоба нанесло страшную рану, смертельную для любого, но не для этого здоровяка, который лишь болезненно улыбнувшись, молниеносно и с невероятной силой схватил запястье Диониса, заставив одного из величайших воинов за всю историю разжать свои могучие пальцы и выпустить армейский меч из руки. Терпя невероятную боль, словно ему кисть сдавило не рукою а раздробило стальными тисками, Дионис в гневе сжал свой кулак и со всей силы врезал по лицу Якоба. Мерзкий треск лопающихся костей, промчался сквозь всё помещение, когда ничего не понимающий Дионис Кальтинский, перестал чувствовать свой кулак, а затем увидел спокойное и невредимое лицо Якоба, словно мощного удара вовсе и не было. Озадаченный Кальтинский хотел врезать Якобу еще раз. Но невыносимая агония в кулаке и воспоминания о каменном лице здоровяка, сравнимое с бетонной стенной, на секунду ввергло его в отчаяние, но жгучая боль, которая в секунду пронзила его спину, пробудила в нем необузданный и все поглощающий гнев.