Только глубокой ночью, мокрые от пота атлант и нежная сладко сопящая хрупкая девчушка, предались сну, обнявшись и закутавшись в спальник.

Её волосы так и не высохли в этой безумной погоне за падающей звездой.

Глава 30

Глава 30

Тишина… Мрак… В воздухе едва различима густая дымка. Никаких объектов, ни земли, ни неба не видно. Но внезапно, какая-то часть мира как будто материализовалась, тело отяготилось необходимостью дышать, каждый удар сердца кулаком лупит изнутри грудной клетки, надувая кровью все, даже самые мельчайшие кровеносные сосуды, тысячей игл, пронзающих тело. Воздух режет дыхательные пути неосязаемыми лезвиями в глубину — до самого хребта и рёбер, а врываясь в лёгкие — разрывает их с почти материальным треском, каждый импульс которого, отдаёт резкой горячей болью в основание черепа.

Несколько мучительных вздохов наполнили окружающее пространство тусклыми цветами, распространяющимися вдаль при каждом выдохе, которые происходят скорее не от движения мускулов груди, а из-за того, что окружающий вакуум высасывает содержимое лёгких наружу. Каждый вдох сопровождается невероятным усилием, как будто одновременно нечего вдыхать и что-то с чудовищной силой давит на тело, не давая расправить грудь. Лёгкие не забирают газ из окружающей среды, а синтезируют его прямо из тела, о существовании которого можно судить лишь по немыслимой боли, производимой каждой малейшей частичкой организма в процессе её незримой жизнедеятельности.

Внезапно боль отступила, но только для того, чтобы освободить место для нахлынувшей другой, не физической, ощущаемой не телом, но самой душой. Невероятная обида, злость на всё сущее и жажда мести самому себе практически полностью заглушили болевые ощущения, испытываемые только что.

Спустя ещё мгновение, которое, впрочем, показалось вечностью, не смотря на то, что невидимое тело успело сделать всего два вдоха, эти чувства тоже отступили на задний план, оставив только отчаяние, нежелание жить и одновременное чувство обязательства, чувство долга перед кем-то очень важным и переживания о нём же.

…О ком можно беспокоиться, когда сам подвергаешься такой пытке? Зачем о ком-то думать, если нужно думать о том, как это скорее прекратить…

Вот невероятный прилив силы хлынул внутрь груди, разошёлся по всему телу, до кончика каждого волоска, до каждого пальца. Но нет… Снова появилось то навязчивое, настырное чувство долга перед неизвестным, и отторгло энергию обратно во вне. Ещё одна волна силы заставила почувствовать весь мир вокруг себя, и не просто мир, а ВСЕГО ЛИШЬ мир у своих ног, она сделала его лишь небольшим скоплением песчинок, на которых стоят босые ноги. Все проблемы — войны, болезни, жизни… теперь не более чем какая то крупинка, которую даже не возможно отличить от остального песка под подошвой.