— И через него реально пройти?

— Вплоть до 27-й Орды думали, что нет. Альтиччио долгое время считался городом-рубежом по умолчанию. До 18-й Орды ни один скриб даже не делал никаких предположений по поводу того, что может быть за Вой-Вратами…

— За Вой-Вратами?

— Да, так называется проход в середине ущелья. Острие конуса там, где воронка ущелья сжимается в горлышко, а потом снова расходится. Но до 18-й Орды этот проход считался просто мифом. В контржурналах пишут, что там внутри воет ветер похуже ярветра! Говорят, там невыносимо, сначала от звука приходишь в ужас, а потом еще и скорость ветра нечеловеческая. В то время думали, что Орда, которая пройдет Вой-Врата, достигнет Верхнего Предела. Пришлось ждать до самой 27-ой Орды, чтоб узнать…

— Первого Голгота?

372

— Да. Они использовали революционную технику — свинцовый контр. Первый Голгот сказал своему кузнецу отлить шлемы из оплавленной стали, полностью закрывающие лицо и голову, по тридцать килограмм каждый, в форме капли, расширяющейся книзу! На это у них ушел месяц. Шлемы эти невозможно было носить стоя, не сломав себе шею! Они были сделаны, чтобы контровать лежа, лицом к земле. Так они проползли метр за метром, проскребая шлемами по камням, целых двести метров, пока не добрались до первого изгиба, в котором можно было немного укрыться. Там они сменили шлемы и дальше продолжили в связке рука-нога, гусеницей, с Голготом во главе… Двадцать два часа контра! Но они не потеряли ни одного человека! Самое трогательное, что в тот же день воздухосеятели с приисков, что работали на Вой-Вратах, нашли в шлюзовой решетке эти самые стальные шлемы. Те оказались настолько помятыми, что все пришли к выводу, будто вся Орда отправилась на тот свет. Хотя некоторые все же надеялись на лучшее, потому что тел так и не нашли! Внутри шлемов они обнаружили надписи на кожаных стежках. Это были завещания, прощальные строки, признания в любви, фразы-талисманы… Только на одном из шлемов ничего не было написано. На нем был лишь производственный штемпель: знак Ω и цифра 1.

— Первый Голгот?

— Да! Он ни на секунду не сомневался, что выживет, и даже не побеспокоился что-либо написать.

— Эти Голготы, у них весь род чокнутый! Да здравствует наследственность! Ну а мы нарвались на девятого, самого ненормального из всего семейства!

— А значит, самого лучшего. С ним, принцесса, мы дойдем до самого конца, уж поверь. А если нет, то и никто другой никогда этого не сделает.

371

) Состязание было назначено ближе к вечеру, во дворце Девятой Формы. Среди невероятного соперничества башен и колоколен, маяков и шпилей, коротких колонн и узких соборов, пронизывающих Альтиччио, среди нагромождения глинобитных минаретов, алебастровых башенок, звонниц и донжонов из прямоугольных блоков гранита, сквозь секвойи, перегруженные хижинами и болтающимися на ветру веревочными мостиками, среди массивных водонапорных и термических башен, ощетинившихся соплами, за мешаниной террас и подвешенных среди ясного неба площадей, аккуратных квадратов, от которых расходилось несколько аллей, незаметных для неопытного взгляда, среди бесчисленных крыш из сланца и обожженной черепицы, ровных и со скосом, куполовидных и грушевидных, где возвышались домашние ветряные турбины, одни с барабаном, другие вертикальные с тремя, шестью и двадцати двумя лопастями, бронзовые и деревянные, иногда парусиновые, среди незабываемого величия частных дворцов, которые с каждым годом росли все выше, тянулись к солнечному свету и линейному ветру, Караколь указал мне пальцем на стеклянный бутон, красовавшийся на высоте больше ста метров, расположенный на стебле из камня и металла. Вокруг башни, служившей ему опорой, была, редкое дело, винтовая лестница, и ступени из толстого стекла обвивали ее до самого верха. Гордость местных стеклодувов, по форме дворец напоминал огромную каплю воды, а его ребро обтекания выглядело так, словно было выдуто и как будто слегка приподнято самим ветром. Вытянутый купол, возвышающийся в двадцати метрах над платформой, и обрамление из расходившихся от него металлических прутьев с целью подчеркнуть линии, вызывали на таком расстоянии уравновешенное впечатление кристальной хрупкости и