— Напоминаю правила, — продолжал арбитр, — участники имеют право использовать только одну гласную. Эта гласная О. Ни в одном из терминов не должно присутствовать других гласных, А, Е, Ё, И, У, Ы, Э, Ю и Я! За любое отступление от правил сопернику начисляется один балл. При подсчете баллов будет учитываться синтаксическая правильность по шкале из 4 баллов, качество строфы — 3 балла, уместность реплики — 2 балла. Повторения не допускаются! Как и в первом туре, необходимо сохранить форму диалога. Начинает… Караколь!

π Что-то меня беспокоило, но я никак не мог понять, что именно. Я смотрел на эту публику, на избранных, образованных дворян в поиске литературной экзальтации, на дотошных церковнослужителей, на кучку раклеров, приглашенных в противовес. Их внимательность светилась нездоровым блеском. Смех их был отрешенный и полный знания дела. Никакой снисходительности. Сомнительное восхищение, готовое высмеять любой промах.

Глядя на них, я отдавал себе отчет, в кого превратился бы, если бы не Орда: я был бы таким же князем благород-

348

ных кровей, заботящимся о своем туалете и дорожащим своим рангом за невозможностью похвастаться заслугой за него. Я плохо помнил уроки, данные мне отцом, я был слишком мал. Но эти слова звучали лейтмотивом: «Нет благородных людей от рождения, Пьетро. И среди тех немногих, кто становится ими в течение жизни, многие совершают это наперекор своему происхождению. Никто, даже твои собственные родители, не могут тебе дать то, что ты не можешь завоевать своей душой».

И потом вся эта педантично чопорная организация. Вальс палантинов. Нагромождение одного над другими участников процесса — судьи, церемониймейстер, арбитр, счетовой, пускатель винта. Весь этот набор фраз. Встречные взгляды и ухмылки. Сплошное притворство.

— Попросим нашего счетового установить песочные часы на пять минут… Счетовой, будьте любезны! Благодарю. Тишина в зале! Новый раунд, время пошло!

Не знаю, с кем бы я мог этим поделиться. Да и зачем? Но после происшествия на праздничном ужине и выходки пьяного Голгота, на следующий день мне пришло на ум, что все это могло быть… спровоцировано. О том, что Голгот любитель выпить, знала вся полоса Контра. Не сложно было догадаться и о том, как задеть его самолюбие — проще простого, и это был отличный рычаг для действий. И вся эта шумиха… Тут же прибежавший граф, без промедления бросающий перчатку во имя Экзарха. Весьма продуманная идея испытания, которую он предложил, словно из ниоткуда. Маскарад? Отрепетированная сцена? Ороси уже ушла спать, когда разыгрался скандал. Она не могла оценить ситуацию. К тому же она была совершенно поглощена предстоящим визитом фареола аэрудитов. Но с момента нашего появления в Шавондаси она все больше во всем сомневалась, как и мы с Совом. Начиная с